Ларец Пандоры (СИ)

В октябре тридцать четвертого года окружение удалось прорвать. При поддержке советников Коминтерна (один из них, немец Отто Браун, описал подробности гражданской войны, в частности, похода китайских коммунистов, названного Великим) коммунистические войска начали позиционную борьбу и последующее отступление из южных Советских районов. К июню тридцать пятого года, сильно потрёпанные в боях, они переправились по единственному мосту через реку Даду и добрались до границы между Тибетом и Китайской республикой. В результате постоянных набегов со стороны милитаристов из клики Ма область была заброшенной, к тому же труднопроходимой. Если колоннам удастся её миновать, коммунисты достигнут очередного советского района Сычуань-Сикан, где получат так необходимую вымотанным красноармейцам передышку.

2

Июнь 1935 года. Юго-восток Тибета (область Кам).

Отряд китайских коммунистов, состоящий из командира Линь Юня и солдат Фэн Бэйя, Хо Чао, У Вейя, пробирался по горному хребту, опоясывающему глубокую котловину, на дне которой раскинулось красивое горное озеро и прилежащая к нему деревушка. Тибетцы, натерпевшиеся лишений во время войны между их государством и кликой Ма, ненавидели китайцев. Поэтому Линь решил стороной обойти поселение местных жителей. Гоминдановцы, по пятам преследовавшие Линя, были лучше вооружены, располагали большими запасами патронов, в отличие от отряда Юня, не только отрезанного от снабжения, но и истратившего почти все боеприпасы.

Линь со своими людьми откололся от основной массы коммунистов около двух недель назад, буквально через два дня после переправы через реку Даду. Юню поручили исследовать горную тропу, по которой планировалось пустить колонны китайцев. Во время выполнения задания, откуда ни возьмись, появились гоминдановцы. В перестрелке Линь потерял одного солдата, но остальные сумели отступить и спрятаться в горах. Юн надеялся, что гоминдановцы быстро отстанут от немногочисленной группы коммунистов, но враги продолжили преследование. Линь ничего не знал о численности противостоящего им отряда, причинах, по которым они гоняются за простыми разведчиками. Хуже того, шансы соединиться с участников Великого Похода с каждым днём таяли.

Без запасов провианта отряд вынужден был углубляться на территорию Тибета. Чтобы прокормить себя, приходилось нападать на пастухов и воровать коз. Недовольство местных жителей росло, однажды коммунистам пришлось отстреливаться от разъярённых, вооруженных топорами мужчин. Линь увёл своих людей далеко на запад, намереваясь описать широкую дугу и соединиться с основными силами коммунистов в советском районе Сычуан-Сикане. Но по мере того, как отряд углублялся на территорию Тибета, деревушки встречались всё реже, запасы еды и воды становилось труднее пополнять, а люди уставали. И гоминдановцы, чёрт бы их побрал, продолжали наступать на пятки.

Котловину с деревней отыскал У. Он и привёл сюда командира, чтобы тот оценил обстановку. Линь, детство провёдший в китайской деревушке в горах, прикинул, куда пастухам удобнее всего водить скотину пастись и где можно будет пополнить запасы воды. Он решил не приближаться к деревне, обойти котловину и спуститься в долину одной из рек, впадавших в озеро. Китайцы начали проводить свой манёвр. Из-за крутых склонов приходилось рисковать и двигаться вдоль вершины хребта. Впрочем, китайцы не особо пытались скрываться. Вымотанные, они плелись, понурив головы, намертво вцепившись пальцами в винтовки. Подошвы ног горели, каждый шаг отдавался болью. Линь прекрасно понимал, что отряду нужен отдых, но предоставить его значило позволить гоминдановцам нагнать их.

Миновав хребет и добравшись до склона, ведущего к реке, отряд остановился. Как и ожидал Юн, на дне долины, покрытой мелкой, жёсткой, зелёно-жёлтой травой паслись горные козы. Пастухи, два паренька, беспечно о чём-то болтали. Вокруг них моталась мохнатая, сердитая собака, тявкавшая по поводу и без оного. Юн знаками приказал отойти от края склона, окинул взглядом свой небольшой отряд.

— Нужно обойтись без крови, — сказал Линь.

Уставшие члены отряда вперили в командира тупой, бесчувственный взгляд. Крайняя степень усталости лишила их здравого смысла. Они слышали Юна, но в то же время витали мыслями в небе. Стоит пастухам начать сопротивляться грабежу, и солдаты Линя не выдержат, откроют огонь.

«Может это и к лучшему, — задумался Линь. — Никто не узнает о том, куда мы пошли и где нас найти».

Линь одёрнул себя. Слишком просто лишиться на войне человеческого облика. Нельзя убивать без необходимости. Командир должен всячески препятствовать беспричинному насилию, иначе его солдаты превратятся в садистов.

Мог ли Юн поручиться за своих солдат, сказать с уверенностью, что они не откроют огонь, когда пастухи бросятся защищать скот? Нет. Поэтому оставалось принять единствённо верное решение.