Ларец Марии Медичи

Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щеголь, враг труда,
Нечаянно пригретый славой,
Над нами царствовал тогда.

– Здорово! – Юра погрузился в чтение.

Люсин поднял с полу словарь Ларусса и лениво начал его перелистывать.

– Ого! – Юра вскочил с дивана. – Ты посмотри, что я нашел! – Он протянул Люсину пушкинский томик, ногтем отметив место.

Тряслися грозно Пиренеи,
Вулкан Неаполя пылал.
Безрукий князь друзьям морей
Из Кишинева уж мигал.
Кинжал, тень Б…

– Ты думаешь? – недоверчиво улыбнулся Люсин.

– А то нет! И почему бы нет? Это ведь та же самая глава! Может, Пушкин и знал что-то об этом кинжале?

– Сначала нужно доказать, что кинжал был на самом деле.

– Вот этим-то мы и займемся!

– Только в свободное время, Юр. Умоляю! Иначе мы потонем без возврата. На дно пойдем.

– Но мы же обо всем договорились. Ты ради Бога не беспокойся. Все будет тип-топ.

– Только не очень увлекайся, Юр! То есть увлекайся, конечно, но не забывай про стержень. Я очень уважаю художественную литературу, но ты все же больше на историю нажми. Ладно? Александром Сергеевичем лучше потом займемся…

– Все будет в полном порядке! Ты только не волнуйся. В процессе работы многое прояснится. Художественная же литература тоже может дать важные исторические свидетельства.

Мелодичными колокольчиками заиграл дверной звонок.

– Гости идут! – обрадовался Юра и подбежал к двери. В коридоре уже рокотал довольный бас Гены Бурмина.

– Здорово, старик! Здорово… Как дела?

Глава 6 Ковчег Грааля

Были страшные знамения. Хвостатая звезда пронеслась, и говорили, что подобна она срезанной голове. Отсюда, с гор, по ночам хорошо были видны зарева догорающих деревень. Воронье тянулось к старой Каркассонской крепости, к Тулузе, Фуа.

Арденнский вепрь опустошал страну. Крестьяне кинулись в горы, да поздно. Повсюду на перевалах стояли уже Монфоровы стрелки.

Только о горной тропе на замок Юссон, у самой испанской границы, еще не дознались крестоносцы. Благодарение доброму Богу, ослики, груженные золотом, прошли благополучно. Вчера гонец воротился с письмом от юссонского барона, что груз получен в целости и караван снаряжен для обратного пути. Значит, на другой день, если ничего не случится, следовало ждать подкреплений.

В круглой башенной келье делалось все сумрачней. Но за мавританской решеткой оконца горел, плавился такой невероятно золотой и зеленый предвечерний свет, что епископ медлил зажечь плавающий в масле фитиль.

– Сколько мы еще сможем продержаться, как вы думаете, Мирпуа? – спросил он коменданта, не отходя от окна.

– О, сколько угодно! – с излишней, может быть, беспечностью отозвался комендант. – Наши горы неприступны, вы же знаете это, Наставник Совершенных. – Он выступил из пыльного сумрака как был, в одной только полотняной рубахе до пят, не остывший еще после вылазки. Расстегнутые доспехи его лунной синевой поблескивали возле холодного очага. – К сожалению, я не могу сказать того же о самом Монсегюре… Вы тогда не захотели прислушаться к моим советам…

– Ты все о том же, Мирпуа? – Епископ резко обернулся, и коменданту показалось на миг, что горное сияние исходит от темного на фоне зарешеченного оконца лика его. – Теперь уже бесполезно спорить.

– Да, теперь бесполезно. Но тогда, когда вы приняли крепость от Района Пиреллы и начали ее перестройку, тогда следовало одобрить мой план.

– Монсегюр предназначался для иных целей.

– Я знаю это, Наставник Совершенных! Мне ли не знать! И я ценю, что именно мне вы доверили высокую ответственность оборонять наш Солнечный храм. Но неужели нельзя было соблюсти минимальнейшие требования безопасности?

– Какой смысл говорить об этом сейчас?

– Кое-что еще можно изменить.

– Что именно?

– Пробить новые амбразуры.

– Они нужны?

– Безусловно. Все наши амбразуры, равно как и окна, арки и двери, нацелены на солнечный восход, а вовсе не на возможного противника. У меня же нет никакой уверенности, что крестоносцы пойдут на штурм с первыми лучами. Скорее всего, они сделают это под покровом тьмы.

– Вели пробить амбразуры. Что еще?

– Нужно разобрать внутренние мостики. Кроме того, пилоны…

– Они необходимы для наблюдения восхода в день летнего солнцестояния.

– Я знаю, Наставник Совершенных, знаю. Но вообразите себе, что враг завладел стеной и сумел переправиться через второй ров… Что тогда?

– Но день солнцестояния близок, и я боюсь, что все эти перемены…

– А я боюсь, что мы не доживем до святого дня.

– Ты же только что сказал, будто мы сможем продержаться долго! Как я должен понимать тебя, рыцарь?

– Необходимо укрепить замок и усилить его гарнизон.

– Хорошо. Поступай как знаешь. Какие еще требуются перестройки?

– Простите меня, Наставник, но я солдат, и если мне приходится кощунствовать, то только ради вашей же безопасности.

– Говори, Мирпуа, говори же!