Ларец Душ

Днём в театре гас свет. Брадер забирал жену и ребятишек, и они все вместе отправлялись на поиски городских развлечений… Куда угодно, лишь бы подальше от этого суматошного дома и всего, что напоминало о театре! На рынках они отыскивали столь нужные для артистов мелочи, вроде красителей и тканей, игрушки, смотрели выступления кукольников, которые так обожали детишки, а также посещали портных Меррины. Она так тяжело переносила долгие месяцы лишений и тягот, что теперь он был счастлив возможности прикупить ей все эти милые безделушки, которым она была несказанно рада. Хорошая пища и надёжная крыша над головой возвратили румянец на щёки её и детишек. И он бы ни за что не хотел повторения былых страданий. Если бы только Атре смог удовлетвориться тем, что обрёл здесь, и начать жить тихо и мирно. Порой Брадер мечтал, чтобы у него имелась возможность забрать своё семейство и, оставив труппу, обосноваться где-нибудь на скотной ферме, как в детстве. До того, как Атре соблазнил его прелестями бродячей жизни. Как же давно это было! Он потерял счёт годам. Он уже позабыл, как выглядело лицо их матушки.

У него были иные жёны, и другие дети, которых он оставлял при первой же необходимости, но Меррина… Меррина была совсем иное дело. Покинуть её и детишек было для него равнозначно тому, чтобы вонзить нож в собственное сердце. Точно так же не мог он покинуть и Атре — человека, которого его дети называли дядей. Как и те, другие, что были у него раньше.

Возвратившись с одной из таких дневных вылазок, Брадер нашёл Атре в комнате с буколическими фресками, которая раньше служила должно быть, салоном, теперь же превратилась в репетиционную. Тот помогал близнецам осваивать сальто, хохоча с ними вместе, когда те, опрокинувшись назад, вставали на руки и ходили вверх тормашками в своих свободных штанах и туниках. Они должны были изображать духов-озорников в пьесе, которой планировалось открыть следующую театральную неделю. Эти двое обожали Атре, и были готовы в лепешку разбиться за одну лишь его похвалу.

- Великолепно! Замечательно! — кричал Атре. — Если продолжите в том же духе, публике придётся поверить, что вы умеете парить и порхать, как колибри. А, Брадер, что-то вы быстро вернулись.

- Собирается дождь, — сказала ему Мерина, целуя Тейбо и Танни. — Эй, да вы двое изрядно потрудились! Ну-ка детишки, полагаю, ваш черед репетировать с дядей Атре. Бегом наверх, переодеваться!

Атре чмокнул её в обе щеки:

- Ваши тоже делают успехи. Они талантливы, как их мать.

- Сильно надеюсь, что так! — рассмеялась Мерина и отправилась наверх вслед за детьми.

- Мы уже можем идти, мастер Атре? — спросил Тейбо.

- Да, ступайте, развлекитесь как-нибудь. Вы это заслужили. Только завтра к утру, чтобы были готовы репетировать снова.

- Обязательно! — сказала Танни, выбегая из комнаты вслед за братом, успевшим стянуть с себя мокрую от пота тунику.

Оставшись вдвоём с Брадером, Атре внимательно разглядел его лицо:

- Выглядишь усталым, кузен. И возле глаз снова эти морщинки.

- Да, — покорно кивнул Брадер, — пора.

- Значит, нынче вечером, после спектакля.

Вечером, когда Брадер зашёл к нему в комнату, Атре переодевался в свежее платье.

- Опять куда-то уходишь?

Подойдя к зеркалу, Атре стянул на затылке свои белокурые волосы лентой в тон расшитому чёрному камзолу.

- Да, Герцог Ланеус пригласил меня нынче вечером на дружескую попойку. Танни едет со мной. Она тебе не сказала?

- Нет, — Брадер нахмурился. Ему не нравилась сама мысль о том, что впечатлительная девчушка окажется в подобной компании. — Её отец в курсе?

- Целль не против. А тебе-то что? — Атре пожал плечами.

Он критически осмотрел отражение Брадера в зеркале.

- Ты делаешь слишком большие перерывы, — с укоризной сказал он. — Становится заметно.

- А ты слишком усердствуешь, — ответил Брадер, которому порядком надоели эти их вечные споры. — Если не станешь осторожнее, скоро будешь выглядеть, как Тейбо. В день премьеры я видел, как Лорд Серегил и Леди Килит целый вечер пялились на тебя.

- Не будь смешон. Я отлично знаю, что делаю. Нравится морить себя голодом? Дело твоё.

Подойдя к гардеробу, Атре отодвинул в сторонку несколько шляп на верхней полке и достал потёртый кожаный футляр. Поместив его на туалетный столик, он отпер его и извлёк оттуда пару стеклянных флаконов, заткнутых пробками, запечатанными воском, поверх которогобыли выдавлены кружочки крошечных знаков. Содержимое было похоже на молоко, и когда он взял в руку один из флакончиков, тот звякнул — игрушечный глиняный шарик, использованный для приготовления этого эликсира, стукнулся о стекло.

- Держи, — он протянул флакон Брадеру.

Тот на какой-то миг замер, уставившись на него со смесью сожаления и отвращения на лице. Затем быстро сорвал печать и опрокинул содержимое в рот. Эффект был едва ощутим, даже не вызвал дрожи, как это бывало от более сильных элексиров, но при этом и более опасных. И вызывающих привыкание. Брадер давным-давно отказался от подобных.

Атре внимательно осмотрел его:

- Полагаю, ещё один не помешает.