Ларец Душ

Все трое тотчас припали перед королевским помостом на колено, прижав к груди сжатые кулаки.

- Вижу, Вы откликнулись на мой призыв явиться, — сказал Принц, усаживаясь в резное кресло по правую руку от трона.

- Это я привёл их, — сказал Теро.

- Даже не стану спрашивать, откуда вы снова узнали всё раньше меня, — выдохнул Коратан. — Полагаю вы двое явились, чтобы объясниться?

- Да, Ваше высочество, — ответил Серегил, ввиду обстоятельств, а также перед лицом магини, сохранявший официальный тон. — Нам стало известно про письмо и его довольно сомнительное содержание.

- Вот как? И каким же это образом?

- Я видел его этой ночью, — сообщил Алек.

Коратан вскинул бровь, ожидая объяснений:

- Зачем же Ланеусу, который считал вас друзьями, писать подобное?

- Вероятно из тех же самых побуждений, по которым он пытался нас убить, — отозвался Серегил.

- Дважды, — добавил Алек.

- Вы в этом уверены?

Серегил кивнул.

- И вы по-прежнему убеждены, что Клиа тут ни при чём? Что она никоим образом не оказывает поддержку?

- Более, чем когда-либо, — ответил Теро.

- Никто лучше нас не понимает всю щекотливость ситуации, Ваше Высочество, — сказал Серегил. — Письмо Ланеуса адресовано некоему «Высочеству». Это может оказаться не только Клиа, но и Принцесса Аралейн, и даже Вы лично. Мы долее не можем требовать от Вас хранить наши секреты в тайне от королевы. Однако клянусь жизнью моей и Алека, что мы действовали исключительно в интересах Скалы.

- Это правда лишь отчасти, Ваше Высочество, — заявила Имани.

Коратан смерил Серегила спокойным взглядом, ожидая продолжения.

- А также из желания спасти Клиа.

Это была правда, и магиня подтвердила это, кивнув.

- Очень хорошо. Так какую ещё информацию вам удалось раздобыть вашими загадочными путями?

- Полагаю, что нападение на меня этой ночью было совершено людьми Сарьена, — Серегил достал бронзовый медальон и передал его принцу.

- Да, такие носят его солдаты, — Коратан невесело уставился на вещицу. — Однако солдаты порой отдают их детишкам или кому-то из близких. Так что он, в общем-то, мог принадлежать кому угодно.

- Вполне вероятное объяснение, — допустил Серегил. — Либо, он был у кого-то, кому было нужно навлечь подозрения на Сарьена, хотя вряд ли они могли предугадать, что мне удастся сорвать его с шеи того парня.

- Так что же, по-вашему, я теперь должен сделать?

- Дать нам ещё немного времени на то, чтобы раздобыть доказательства невиновности Клиа.

- Ну а письмо, в котором упоминается о тебе?

- Предположим, тут закралась какая-то ошибка. Ты бы мог сказать, например, что этот человек имел на меня зуб. Тем более, что это не такая уж неправда.

Коратан переглянулся с магиней и та кивнула ему.

- Так это вы приложили руку к смерти Ланеуса?

- Нет.

Магиня опять кивнула.

Коратан немного поразмыслил, потом сказал:

- У меня больше нет времени придумывать всякие уловки. Вам следует работать ещё быстрее.

Серегил и его друзья отвесили поклоны, снова прижав кулаки к груди.

-Да, несомненно.

Глава 30 Неожиданный Поворот Судьбы-злодейки

ВНЕЗАПНАЯ кончина Ланеуса, отправившегося следом за госпожой Килит, наделала много переполоху среди знати; ну а когда пару дней спустя к ним присоединился и Граф Толин, некоторые зароптали о том, что и среди дворян ходит какое-то загадочное поветрие. Ну а что, разве среди бедняков не свирепствует какая-то чума? Или, быть может, — перешептывались другие — действует убийца? Во всех трёх случаях дризийцы констатировали полное отсутствие каких-либо ран или следов яда, но что, если всё дело в магии?

К слову сказать, ни Теро, ни Валериус так и не смогли определить, что именно убило Толина и Ланеуса: создавалось впечатление, что у обоих просто в один прекрасный момент перестало биться сердце. Тем не менее, нельзя было упускать из виду и то, что оба они были членами тайных групп заговорщиков, одна из которых с большой долей вероятности имела в своём распоряжении ту самую Кровь Гадюки.

Жара не спадала, так что пока Алек с Серегилом, нанося свои визиты принцессе, вели наблюдения над группкой примеченных ими заговорщиков, обитатели трущоб Нижнего Города продолжали болеть и умирать.

В одну из таких ночей, проведенных у Рельтеуса, Алек вместе с Серегилом возвращался верхом на Улицу Колеса, мечтая лишь о стаканчике холодной воды и мягкой постели. Даже в столь поздний час воздух оставался душным и насыщенным влагой, обещая разразиться скорым ненастьем. Поведя взмокшими плечами под слишком тяжелым для такой погоды льняным камзолом, Алек добавил к своим мечтам освежающую ванну, с участием Серегила. И всё-таки, несмотря на всю усталость, бдительности он не терял, опасаясь наёмных убийц, хотя со времени внезапной смерти Ланеуса новых нападений на них больше не было.

Свернув за угол, на Улицу Колеса, Алек с удивлением увидел, что в окнах их салона, выходящих на улицу, горит яркий свет.

- Рансер что-то припозднился.

Обычно, если они отлучались на ночь из дома, их слуга оставлял для них зажженным один светильник.