Лаптежник против «черной смерти». Обзор развития и действий немецкой и советской штурмовой авиации в

Вскоре стало ясно, что одной транспортной авиации для обеспечения 6-й армии недостаточно, и что 60–70 тонн грузов, доставляемых за сутки, никак не удовлетворяли потребностям «котла». Тогда было принято решение дополнительно использовать бомбардировщики Не-111. 29 ноября 1942 г. для координации действий всех групп «Хейнкелей», базировавшихся на аэродроме Морозовская, в 200 км северо-восточнее Ростова, было создано 1-е авиационное транспортное командование (Lufttransportfьhrer 1). Его возглавил командир KG55 «Грайф» 53-летний оберст Эрнст Кюл (Ernst Kьhl), которому теперь в оперативном отношении также были подчинены KG27 «Бёльке», III./KG4 и I./KG100.

Затем в начале января 1943 г. для увеличения грузооборота на подмогу транспортным и бомбардировочным эскадрам дополнительно выделили даже дефицитные четырехмоторные самолеты: восемнадцать FW-200 «Кондор», два Ju-290, а также семь новейших бомбардировщиков Не-177 «Грайф». К 20 января к полетам в район Сталинграда привлекли 1-ю воздушно-десантную эскадру (Luftlandgeschwader 1 – LLG1), располагавшую 64 самолетами-буксировщиками и 170 грузовыми планерами DFS-230 и Go-242.

Для перевозок использовались и двухмоторные Ar-232, благодаря уникальной конструкции шасси названные «Многоножка» («Tausendfьssler»). Для посадки и взлета с обычных аэродромов они использовали классическое шасси, состоявшее из полуубираемой носовой стойки и убираемых в крыло основных стоек. При этом их высота при помощи гидравлики могла регулироваться прямо из кабины пилота. При посадке же на неподготовленные грунтовые площадки и при взлете с них в дело вступали 11 дополнительных пар небольших колес, расположенных вдоль нижней части фюзеляжа, на которые при необходимости надевались специальные каучуковые гусеницы. Основные стойки шасси «поджимались» до их уровня, и в результате самолет уже касался земли не тремя, а сразу двадцати пятью колесами! Это позволяло «Многоножке» преодолевать канавы и ямы шириной до полутора метров, что для других машин того времени заканчивалось неизбежной катастрофой.

В итоге в течение более чем двух месяцев по воздушному мосту между «котлом» и немецкой территорией ежедневно летала армада из самых разных самолетов. Все они внутри «котла» садились на аэродроме Питомник, располагавшемся в 20 км западнее Сталинграда. В конце ноября советские посты воздушного наблюдения ежедневно фиксировали 100–150 самолетопролетов. Перехватывать транспортники, идущие под эскортом Bf-109G и Bf-110, было делом хлопотным, поэтому советское авиационное командование в очередной раз решило прибегнуть к простому и излюбленному методу – ударам по аэродромам.

Утром 30 ноября первый налет на немецкие авиабазы, в том числе на Питомник, совершили штурмовики 622-го ШАП. Однако он закончился полным крахом. Обратно не вернулись шесть Ил-2, еще пять получили сильные повреждения и совершили вынужденные посадки. В числе погибших был заместитель командира полка капитан Доброхотов.

К 1 декабря по приказу командующего 8-й воздушной армией генерал-майора Хрюкина на аэродром Абганерово перебазировалась 214-я ШАД полковника С. У. Рубанова, насчитывавшая в тот момент 77 Ил-2, а также группа из девятнадцати Ил-2 из 206-й ШАД. Для тактического взаимодействия со штурмовиками сюда же прибыли несколько истребительных полков. Командование всей этой сводной авиагруппой было поручено командиру 206-й ШАД полковнику В. А. Срывкину. Одновременно командование 16-й воздушной армии выделило для ударов по немецким аэродромам 228-ю ШАД подполковника Г. И. Комарова.

Сами атаки были спланированы по старинке. Командиры полков основную ставку делали на «скрытые маршруты подхода», внезапность появления над целью и удары с бреющего полета. Однако соблюсти все это на деле никогда не получалось. Германская служба наблюдения всегда заблаговременно засекала приближение «чумы». Над целью штурмовики появлялись не в строгом боевом порядке, а в хаотичном растянутом строю. Бомбы сбрасывались с первого же захода, причем летчики ориентировались не по прицелу, коего, собственно, в прямом смысле слова на Ил-2 и не было, а по своему ведущему, сбросил он – сбрасывают все куда бог пошлет. Развернувшись после атаки, самолеты по прямой шли в сторону своего аэродрома.

Истребительное прикрытие также оставляло желать лучшего. «Мессершмитты» из JG3 «Удет», как правило, патрулировали далеко за пределами своих аэродромов, и в результате советские истребители задолго до подхода к цели связывались боем и оставляли «Илы» на произвол судьбы. Уход истребителей, в свою очередь, сильно нервировал летчиков-штурмовиков, многие впадали в панику и, не доходя до цели, сбрасывали бомбы куда попало.