Лапшевня бабули Хо – II: Лестница из черепов

Адская жижа кипела, стекая по горлу и бурлила в желудке, меня охватил жар, меня пробил пот, меня затрясло, слёзы брызнули из глаз, а из ушей едва не засвистел пар.

— Ох, бабуля, знаете вы толк в вареве. До кишок пробрало.

— Давай, а теперь лапшичкой заешь. Давай, давай, не смотри так грустно. Лучшего средства нет.

Мне, что теперь на одной золотой лапше жить? Да блин! Я и так ее уже видеть не могу! Я же сдохну от тоски!

Но пришлось жрать.

— Что входит в состав пилюль? Давай, колись, не мямли! — насела бабуля на Дзянь и та подавленная бабулиным авторитетом не стала отмазываться секретами мастерства:

— Сушёные молоки фей-ю, сурьма, ртуть, пищевая известь, мышьяк…

— А чо сразу тараканий яд в свои пилюли класть не пробовали? — несколько офигев, спросила бабуля. — О! Серьезно? Пробовали? Больные ублюдки…

— Путь к совершенству требует самоотречения и жертв, — неуверенно отозвалась Дзянь.

— Хорошенько оплаченное жертвами самоотречение — процедила бабуля. — Шарлатаны проклятые! Поубивала бы.

— Слушайте, я же ушла оттуда, — почти плача отозвалась Дзянь. — Я с ними больше не работаю.

— Некоторые вещи нельзя исправить, просто перейдя на другую сторону, — мрачно процедила бабуля. — Ладно, с алхимиком и его сетью мы разберемся потом, когда будем посвободнее. Сейчас нужно вернуть Чану форму, слишком у многих виды на нашего драконоборца, особенно после того что случилось вчера. Вас Янсен искал, надзиратель Ди, и этот тип — хозяин арены на Пустыре.

Да блин! Я аж застонал. Мы же там все в хлам разнесли!

— Предъявлять будут? — мрачно спросил я.

— Разберемся, — бросила бабуля. — Это мелочи. Так, доел эту чашку? Теперь давай, вот эту. Давай-давай, не корчись, все влезет, я тебе гарантирую!, Каждая минута дорога. Сейчас минута выигрывает год! Мы эту пакость размягчим и выведем. Как выведем? А вот и узнаешь скоро.

Я жрал в ужасе, ожидая следующей партии. И она пожаловала. И потом еще одна. Бабуля мрачно следила за тем как я еле еле втягиваю в себя золотистое тесто, явно готовая в любой момент подмогнуть и заколотить мне в глотку эту лапшу безжалостной ногой в цветастом тапке. Потом позвонила кому-то по старому кнопочному телефону и тихо разговаривала на каком-то малоизвестном мне горном наречии. А потом вернулась снова.

— А теперь, самое главное, — произнесла бабуля, накапывая в ложку пульсирующего зеленью средства. — Так, Дзянь, метнись к туалету, проверь, не занято ли? А то мало ли, мы последствия этого ракетного выхлопа потом втроем не соберем. Свободно там? Вот и стой, дверь держи. Так Чан, открой ротик.

— Может, не надо, бабуля? — я с мерзким предчувствием взирал на эту ложку и единственное что мне еще хотелось смыться отсюда куда подальше.

— Как жрать что ни попадя — так ты герой, а как разбираться с последствиями, так бабуля помоги, — Бабуля Хо со свирепой радостью поднесла ложку мне к лицу. — Открывай рот, Великолепный Чан! Бабуля плохого не сделает! Давай! А-а-ам! Вот и молодец. Вот и ладушки. Ну как, внучек? Не чувствуешь еще? Ничо, сейчас почувствуешь. О! Вижу пошел розжиг! Прихватило, да? Крутит? Пять секунд до старта! Дзянь! Дверь открыта? Давай, Чан! Не стой! Погнал!

И я погнал! О, да! Я еще как погнал! Сорвал с ручника и помчался к дальний угол зала, к заветной дверце!

Глава 32 А жизнь-то, кажись, налаживается!

Пропуская подробности — утро этого дня я встречал вывернутым и выкрученным. Насухо.

Кажется, я потерял половину своего веса. Из зеркала в ванной на меня взирала грустная панда с моим лицом, с роскошными пятнами вокруг ввалившихся глаз. За это утро я познал все тайны и нюансы естественного реактивного движения.

Когда мне казалось, что я уже не могу, природа говорила свое веское слово, и только от меня зависело, удастся ли мне избежать высокой чести, первым из людей выйти на околоземную орбиту на собственной реактивной тяге.

Вот без чего я точно мог бы в жизни обойтись — так это без воспоминаний об этом дне. Я хотел бы забыть этот день. Но, боюсь, не смогу забыть никогда…

А потом ко мне постучалась Сян, и все стало не так ужасно.

— Чан! Ты там как?

Я открыл дверь и впустил в комнату.

— Живой вроде…

— Да уж, я вижу, — проговорила Сян, с тревогой вглядываясь мне в лицо. — Ложись давай, я тебя осмотрю.

— А ты чего не на работе? — спросил я, укладываясь на койку.

— Переживут без меня пару часов, — мрачно отозвалась Сян.

Щелкнув пальцами, она зажгла белое пламя у себя во взоре и занялась сканированием проблем моей энергетической системы.

Она водила руками на моей кожей, я даже улавливал, что она делает — пытается пролить энергией меридиан между двумя шаоданями. Когда проводила ладонями, кожу кололо, но и только, Сян ругалась сквозь зубы, и мне было понятно, что особых подвижек нет.

— Бабуля — просто чудо, — внезапно произнесла Сян, не отрываясь от своих трудов. — Она сделала для тебя очень-очень много. Она дала нам шанс. Шлаки отходят. Не все, пока самые легкорастворимые фракции, но без этого не было бы никакого прогресса.

— А есть прогресс? — осторожно спросил я.