Ланс

После двух недель ежедневных тренировок на дробилке, с Карелом и Василеем, мои успехи стали заметны всем. Особенно, когда капрал стал ставить меня в пример всем остальным. Причем в обидной, грубой, язвительной форме. Это все понятно – здесь не пансион благородных девиц, а лагерь смертников – рабов и зеков, приговоренных к страшной участи. Но все это не добавляло мне популярности. Несколько раз меня пытались убить ночью. Откуда брали яд – не понятно, но подкрадывались ночью с иголками, гвоздями, даже щепками. При детализации выявляла отраву на кончике. Если бы пропустила – никто бы ничего не узнал. Конечно, это были зеки. Только они могли вот так по-подлому. И если бы не моя сигналка с критической зоной – меня бы уже не было.

А однажды, возвращаясь с ужина между казармами на меня напали совместно обе группировки.

– Ого! Кто к нам пришел! Ланс! А ты чего такой угрюмый? Не рад что ли видеть собственных сослуживцев? – Радушно и с удивлением спросил одна из шестерок Рыжего.

Кто тут у нас? Рыжий со своими тремя прихлебалами, сзади Лом с четырьмя. Решили проучить выскочку.

– Девять на одного – неспортивно как-то, – попыталась я избежать конфликта. Хотя, глупо, конечно. Вряд ли совесть проснется, если ее нет вообще.

– Ну так ты ж у нас особый случай, уважение проявляем. А ты вот брезгуешь с народом общаться. А чего так? Рылом не вышли, а? Раб? Ты ведь единственный раб из нас, а ведешь себя как аристократ. Ну, ничего. Мы тебя манерам научим сейчас. Чай, не чужой нам, поможем по-дружески.

– Зачем вам это? Я вас не трогал и не трогаю. Мне с вами делить нечего. Я просто хочу выжить и приложу к этому все усилия.

Взгляд Рыжего стал неуверенным, и, вероятно, он бы отступил, но тут зеки напали.

– Да чего с ним базарить, он бывшая шлюха Шрама из группы новичков. А еще он начальству зад лижет, мразь, а нас из-за него каждый день шпыняют! Дави урода!

Команда Рыжего вместе с тремя зеками напали, окружили и кинулись все вместе. Только вот они больше мешали друг другу. Через полминуты все скулили на земле. А Лом с еще одной шавкой, исчезли. А через несколько секунд, увидела злого офицера, которого сопровождал один из исчезнувших зеков.

– Что здесь происходит? – Прорычал офицер.

– Мои сослуживцы попросили показать несколько приемов рукопашного боя, – четко и громко произнесла я, отдав честь офицеру.

– Назовите свое имя и имя капрала, – процедил сквозь зубы офицер.

– Ланс, капрал Василей, – бодро отрапортовала я. А попа чует неприятности.

– В администрацию за мной. Быстро! И вы все тоже!

Поплелись в администрацию. Офицер приказал ждать снаружи. Ждем. На меня недовольны зыркают сослуживцы, которые пытались избить.

– Ну и? Стоило это того? Ну избили бы меня, что дальше? Карцер? – Спросила я Рыжего.

– Уж лучше карцер, чем с тобой в одной группе быть.

– Что ж, радуйся. Похоже, сбылась мечта идиота.

Рыжий сплюнул в сторону, с ненавистью зыркнув на меня.

– Ты хоть понял, что тебя подставили? Лом решил избавиться от конкурента, а ты оказался тупой курицей. Мудила.

– Заткнись мразь, я все равно тебя размажу.

Я только хмыкнула. Сейчас главное – выжить в карцере. Интересно, нас посадят в одиночку или все вместе? И как надолго?

Из здания вышел капрал Василей.

– Ночь проведете в карцере. Если выживите, и будете в состоянии, после подъема сразу на занятия, устало проговорил капрал, затем повернулся к Рыжему и произнес: – Я думал у тебя хотя бы в зачаточном состоянии есть мозг, но, видимо, ошибся. Кстати, для информации. Вам карцер назначили, а вот Лом с шестеркой своей за правильную службу получили на завтра выходной в борделе. Мудила ты, Рыжий.

А я говорила… Рыжий угрюмо посмотрел на меня и отвернулся. Неужто дошло?

Карцер оказался квадратной камерой примерно двадцать квадратных метров. В комнате не было окон, но было светло. Казалось сам воздух слегка светился.

Мы расселись вдоль стен. Я обратила внимание на сеть координат. Внутри стен вниз спускались красные полоски, похожие на длинных змеек. Я посмотрела обычным зрением на стыки стен и пола – и увидела огромные щели.

– Всем в середину комнаты. Быстро! – рявкнула я, показывая пример другим.

– Да пошел ты, урро…, – Рыжий не успел произнести последнюю фразу, как от стен со всех послушалось шипение.

Все вскочили и пересели ко мне. Но не все успели. Одного из приспешников Рыжего успели укусить несколько раз и теперь он лежал парализованный и смотрел на нас расширившимися от ужаса глазами. А по нему медленно сползли змеи, гремя хвостами.

– Не бойтесь. Они реагируют на эмоции страха, и не делайте никаких резких движений. Все очень плавно и очень медленно, – тихо проговорила я, одновременно вспоминая, как однажды в контактном зоопарке гладила огромного питона. И мне не было страшно. Красивая блестящая глянцевая шкура питона нравилась. Как шелк на ощупь. И вот кошелек однажды купила в Таиланде на змеиной ферме. Очень красивый. И вовсе не страшный. Дада – самовнушение.