Читаем ЛАНАРК: Жизнь в четырех книгах полностью

Освободившись от занятий после полудня, Toy направился в Бриджтон — в свежевычищенном пальто, держа под мышкой папку с рисунками. Фабрика располагалась возле реки, и Toy спустился к берегу по узким улочкам, где между жилыми домами и свалками ютилось множество мелких предприятий. Серое небо над крышами Кэткин-Брэс казалось плоским и темным: оно стеной замыкало город, хотя вдали, на горизонте, и различимы были силуэты деревьев. Ему вспомнились слова матери, сказанные ему, когда он был совсем маленьким. Эти деревья напоминали ей караван верблюдов, бредущий по пустыне. Потолок облачности, придавив город, исторг из себя туманную морось. Улицы заблестели, отразив бледное небо; проскользнувшая над улицей чайка, казалось, задевала крыльями облака. Город словно бы завис в сером пространстве; жильцы поднимали оконные рамы и выставляли на подоконники растения в горшках для поливки. При виде дождя на душе у Toy стало легче. Он почувствовал уверенность в себе и начал воображать, как будет часто проходить этой дорогой к заведению Лэрда. Даже разбогатев, он с такой пунктуальностью будет появляться на этих улицах, что окрестные жители станут проверять по нему часы. Он войдет в их жизнь неотъемлемой частью. Toy подошел к фабрике — огромному кирпичному кубу на скрещении двух улиц. Он поправил галстук, пригладил волосы, крепче прижал к себе папку и толкнул вращающуюся дверь из меди, стекла и резного красного дерева.

В пустом вестибюле виднелась дверь с надписью «СПРАВКИ» — Toy повернул ручку и вошел в клинообразную комнату с коммутатором: в углу, за конторкой из желтого полированного дерева, сидела немолодая дама, вопросительно на него взглянувшая.

— У меня есть договоренность, — робко проговорил Toy. — То есть меня ждут. Мистер Таллох меня ждет.

— Ваше имя, простите?

— Я — Дункан Toy.

Дама пощелкала кнопками:

— Мистер Таллох? Вас хочет видеть какой-то мистер Toy. Говорит, есть договоренность… Очень хорошо. — Она ловко переключила еще несколько кнопок. — Вы пришлете сюда младшую сотрудницу? Провести мистера Toy в комнату для посетителей?.. Очень хорошо… Не могли бы вы немного подождать, сэр?

— Да, конечно, — откликнулся Toy, пришибленный тем, что его назвали сэром.

Он подошел к низкому столику, на котором аккуратными стопками были разложены журналы. Не осмеливаясь нарушить их порядок, он довольствовался разглядыванием обложек:

РУКОВОДИТЕЛЬ. Журнал для современного бизнесмена.

СОВРЕМЕННЫЙ БИЗНЕС. Журнал для руководителя фирмы.

ЛИТЬЕ. Ежемесячный бюллетень сталелитейного объединения в Сандерхо.

АВТОМОБИЛЬ. Ежемесячный бюллетень автомобильной торговли.

Тонкие глянцевые обложки журналов напоминали обложки непристойных бульварных романов, изображены на них были главным образом люди в дорогих костюмах за письменными столами.

— Мистер Toy? — обратилась к нему вошедшая невысокая миловидная девушка. — Пройдите, пожалуйста, сюда!

Toy последовал за ней через пустой вестибюль, потом они поднялись по широким металлическим ступеням. Девушка спешила впереди него через коридоры из стекла и металла кремового цвета, улыбаясь с опущенной головой, словно посвящала вырез своего платья в какой-то щекотливый секрет; наконец они подошли к двери с надписью «ЗАЛ ОЖИДАНИЯ», где девушка оставила его одного. Внутри за круглым столом сидело четверо мужчин, один из которых говорил на среднеанглийском диалекте:

— Да, но мне непонятно вот что…

— Вы нас простите? — резко повернулся к Toy один из собеседников.

Toy, усевшись в удобном кресле, отозвался:

— Конечно-конечно. Пожалуйста, продолжайте. Я готов подождать.

— Тогда, может быть, подождете в коридоре? — Тот же самый человек вскочил с места и распахнул дверь.

Toy, чувствуя себя оскорбленным, устроился на диванчике у стены коридора. Ему подумалось, что в комнате заседают капиталисты, разрабатывающие какой-то заговор. На этом этаже предприятия служебные кабинки разделялись стеклянными перегородками, поддерживаемыми металлическими плитами. Поверхность стекла была волнистой, и сквозь нее различались только тени; неприветливость, холод и металлическая безликость окружения многократно усиливали шаги, стрекотание пишущих машинок, телефонные звонки и гул официальных переговоров. Двое высоких мужчин в очках на минуту задержались в углу:

— Я думаю, лучше бы проверить этого банковского кассира.

— Нет-нет. Ни малейшей необходимости.

— И однако, если цифры неточны…

— Ничего страшного. Даже если они превышают сто процентов, мне это годится.

В коридоре возник, как Toy догадался, мистер Таллох усталый человек с брюшком.

— Дункан Toy? — спросил он и уселся рядом. — Так-так… Времени у меня в обрез. Покажи-ка, что принес.

Toy внезапно ощутил прилив деловитости. Он раскрыл папку и с видом знатока пустился в пояснения:

— Это серия акварелей, изображающих деяния Господа. Потоп. Вавилонская башня. Разрушение стен Иерихона.

— Хм-м. Дальше!

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальный бестселлер

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет — его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмельштрассе — Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» — недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.Иллюстрации Труди Уайт.

Маркус Зузак

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги