Ламбрант и Зодиак Сатаны

— Ух ты, эта мумия ещё умеет говорить! — фальшиво удивился кивернит, расправив полы светящейся люцерны. — Видимо, тебя недостаточно долго клевали, чтобы лишить языка. Но ничего страшного. Я привёз новых стражников, от которых никто не сумеет сбежать.

С этими словами на правом конце площади, не столь разрушенном от взрывов, возник очередной бовемцис. Он потряс огромной головой, разбрызгивая вокруг себя слюни.

— А-а-а, одного из них я уже райссен изнутри, — похвастался Зибуэль, вновь смахнув с себя кусочек присохшего бычьего мяса. — Совсем гешмаклёс!..

— Ты оценишь по достоинству, я обещаю, — улыбнулся Данталион, и рядом с бовемцисом показался крупный северный олень.

Животные вели себя подозрительно гармонично и даже не нападали друг на друга. Это вызвало у люциферитов долю сомнения.

— Штиар унд хиерш, — в прежнем равнодушном тоне озвучил Зибуэль, почесав свои окровавленные рога. — Ты угрожаешь нам кляйн зоопарком?

В ответ послышался визг. Он донёсся уже не с земли, а откуда-то с воздуха, куда поднимались столбы дыма. Их видел сейчас и Малинин, взобравшись на очередной пригорок в тундре. Ноги уже порядочно устали от ходьбы по болотам и зарослям, а грохот и зарево городских пожаров повергли его в шок.

— Пр-р-р, нет, я туда не пр-р-полезу, — наотрез отказался губастый бес следовать плану Зерданского, чью голову он сейчас держал в руках.

— Да почему?! — принялся возмущаться Филлопон. — Подумаешь, пара домиков сгорели. Завтра уже там всё будет нормалёк.

— Пр-р-р… люцифериты устроили в городе пр-р-р… бедлам, — возразил Ян, решив присесть на траву, поскольку копыта буквально подкашивались после длительной прогулки. — Надо… пр-р-р… шлёпать куда-нибудь… пр-р-р… севернее, к… пр-р-р… посёлкам. Может, там… пр-р-р… поспокойнее…

— Да я тебе говорю, ничего там особенного нету, — не унимался кивернит. — Ну упала пара вертолётов. Ну солдатики моих братцев постреляли по тупым бесоголовым. Нас-то они никак не найдут. Я научу тебя, как правильно надо прятаться.

— Пр-р-р… сколько всего у тебя… пр-р-р… этих братьев? — полюбопытствовал помощник Охтина, с тревогой уставившись на дымящуюся городскую панораму.

— С тем, с кем я лично знаком, — где-то семеро, — задумался Зерданский. — Ну Одилона вроде Ламбрант довёл до инвалидности. Не знаю, при делах ли он сейчас…

— Пр-р-р… в каком смысле — лично знаком? — напрягся Малинин, пытаясь вникнуть в тонкости демонического мира.

— Так кивернитов по всему миру с сотню наберётся уж, — возмущённо пояснил Филлопон. — Просто мы стараемся не контачить часто между собой. Сам видишь, до чего это иногда доводит…

Их милую беседу прервал тот самый визг, который услышали люцифериты перед Дворцом Шахтёров. И он стремительно приближался со стороны почерневших гор. По команде Зерданского Ян сполз с пригорка и прижался к кустам. Над тундрой пролетела гигантская крылатая тварь, оглашая округу своим мерзким криком. Правда, она удалялась по направлению к Юршорску. Её десяток глаз видел перед собой огни и дым, моментально разобрав их на детали. Эфонад быстро состроил в своей голове план местности и выбрал наиболее удобное место, куда можно приземлиться. Он почувствовал очередной мощный сигнал, который посылал хозяин, и спикировал к догорающей площади.

Ламбрант с Зибуэлем проводили взглядом приземление огромной птицы. Та едва не снесла когтистыми лапами бовемциса и оленя, но мигом успокоилась, когда оценила обстановку.

— Так, фугель я беру на себя, — заговорил беглец из Харнаурды-Кей, склонившись к Павлову. — А ты отвлекай штиар и хиерш… Штиар попробует тебя форшлинген, но ты не лез под его рахн. Ферштейс ду?

Люциферит в плаще хотел отмахнуться от болтливого сородича, но его глаза остановились на ещё одном госте, пожаловавшем ко Дворцу Шахтёров. Это был высокий светлый мужчина с длинными волосами. На нём имелась юбка и водолазка с серебристым воротником. Без своего церковного облачения он выглядел как-то болезненно. Однако Ламбрант узнал Бейлона — «собрата» Данталиона и Филлопона. Тот без долгих приветствий забрался на чёрного быка, придерживаясь за его могущественные рога. Северный олень обошёл их сзади и вдруг исчез в яркой вспышке. Следом над головой Бейлона возникли ветвистые рога, как если бы тундровый обитатель сидел сейчас на хвосте бовемциса.

— Вас фар ейн мюель? — вновь пробормотал Зибуэль что-то на немецком, и его голос зазвучал по-настоящему тревожно.

Эфонад, выкрикивая возмущения, расправил крылья, поднялся над тремя существами, которые пристроились друг на друга, и плавно опустился в эту странную композицию. Дымовую завесу вновь прорезал яркий свет, после которого послышался топот. На двух обомлевших люциферитов двигался громадный монстр. Впереди него светлела голова Бейлона. Четыре ноги принадлежали бовемцису. С левого бока торчала оленья башка, чьи рога стали похожи на шлем. В обе стороны выпрямились длинные серебристые крылья эфонада. А птичья морда смотрела куда-то назад.