Ламбрант и Зодиак Сатаны

— Чего это такое?! — спросил Вадим тревожным голосом. — Лавина???

— Да какая, на хрен, лавина! — обозлился Борисов, продолжая всматриваться в тёмные горы. — Здесь и снега-то почти не осталось…

— Землетрясение? — предположил Дружинин, не торопясь поднять череп Зерданского.

— Зибуэль, — недовольно прошипел Павлов, чувствуя, что находчивый соплеменник начинает его раздражать своими выходками.

Оба беса уставились на объеденного эфонадами люциферита, будто ожидая каких-то подсказок к дальнейшим действиям.

— Думаешь, он уже захватывает город? — опешил Плетнёв, поправляя изумруды в глазницах своего напарника по телу.

— Юршорск так-то далековато отсюда, — подметил Леонид, смахивая дождевые капли со своего лица. — А гремит где-то совсем рядом же…

В эту же секунду тряска стихла. Ламбрант проверил копытом прочность земли перед собой и сделал пару неуклюжих шагов. Он чувствовал, что где-то поблизости находится мёртвая плоть. Собственно, именно на этот «запах» они все и шли до того, как случился странный грохот где-то впереди. Продолжался он не дольше минуты, но всё равно вызывал опасения.

— Может, вернёмся? — предложил Вадим.

— Куда?! — рявкнул в ответ Борисов.

— Туда, где не гремит хотя бы!

Дружинин опомнился, увидев на траве Филлопона. Он быстро поднял его и тут же отдёрнул руку, укушенный разозлённым черепом.

— Кусок тупицы! — принялся рычать Зерданский с новой силой. — Зачем тебя вообще вытащили! Замуровать бы этого криворукого в ближайшей пещере и всё!

— Простите, — промычал парень, глядя на капельки гематита на повреждённом пальце.

Люциферит же продолжал идти дальше, оставив своих попутчиков соревноваться в громкости голосов. Ему не терпелось добраться до источника мёртвой энергии, которой так не хватало, чтобы восстановить силы. Впрочем, он понимал, что для его убогого состояния понадобится не один труп и даже не одно кладбище. Для начала не помешало бы обзавестись нормальными копытами и вернуть хваткость своим костлявым рукам. О чём-то большем в горной местности мечтать уже не приходилось. Поэтому ненецкие захоронения, открывшиеся за поворотом ущелья, манили Павлова к себе, словно свежеиспечённый торт голодного ребёнка.

Ламбрант усилил шаги, не боясь уже ни дождя, ни подозрительной тишины. Он подобрался к дереву, прижался к его мокрой коре, как к чему-то живительному, и опустился на исклёванные колени. Вот только его ожидало разочарование. Первая же могила оказалась разрушена, а её энергетическое содержимое — разграблено. Рыча, будто собака, люциферит пополз прямо на четвереньках к следующему захоронению и обнаружил там то же самое. Всюду валялись щепки от древесных каркасов, какие-то мелкие вещи вперемешку с грязью, но ни одного весомого кусочка мёртвой плоти. Павлов захотел перейти на крик от злости, что ненавистный собрат вновь успел опередить его в «пище», однако понял — это лишь отнимет остатки сил.

Когда Аделард, обмениваясь гадостями со своим напарником по телу, вышел к ненецкому кладбищу, он застал люциферита за странным занятием. Тот ползал между разрушенными могилами, трогая каждую мелочь и поднося её к остаткам носа. Ламбрант напоминал сейчас дистрофика, который после долгого голодания подбирал каждую крошку и пытался насытиться объедками. Однако получалось это у него плохо.

— Что он делает? — поинтересовался Дружинин, догнав Борисова.

— Унижается, — выдохнул Аделард, поняв, что поиск захоронений был напрасным.

— Фу, какая вонь! — скорчился Филлопон в руках Леонида. — Мы что, припёрлись на свалку?

— Смотри-ка, — вдруг вырвалось у Вадима, и он потянулся к земле. Там лежал пистолет. Видимо, его обронил кто-то из пленников Зибуэля, когда они устроили здесь потасовку.

— Хватит управлять моим телом! — прошипел бес, которого всегда раздражала возможность Плетнёва иногда совершать какие-то действия и даже возвращать себе зрение.

— Оружие же, — оправдался тот, смахивая с находки воду. — Кто виноват, что ты дальше своего носа ни черта не видишь?

— Если бы ты не влезал в мою нервную систему, я бы мог видеть даже сквозь стены!..

Дружинин оставил их ругаться и направился к ползающему Ламбранту.

— Не хочу туда, — принялся канючить Зерданский. — Какого лешего ты туда прёшься?

— Просто посмотреть, — оправдался Леонид, стараясь на этот раз не подставлять свои пальцы под зубы живого черепа.

— Нечего там смотреть, — ворчал Филлопон. — Разве ты не чувствуешь — это место опустошено. Причём подчистую!

— Как это — опустошено? — заинтриговался парень. — Что это означает?

— Люцифериты, как и все бесоголовые, питаются энергией усопших. И чем древнее могилы, тем больше в них ценности. А тут явно повеселились от души те, кто успел добраться сюда первым.

— Бесоголовые?.. Такие же, как и я?

— Ну почему все рогатые такие тупицы! — вновь принялся возмущаться Зерданский. — Конечно! Ты разве ещё не понял, что сдох?!

От последнего слова Дружинин пришёл в ужас и вновь выронил полуобугленный череп кивернита на траву.

— Сучок! — промычал Филлопон, упав ртом на траву.

— Я? Умер??? — дрожащим голосом переспросил Леонид, обернувшись на Аделарда.