Лакуна

Мистеру Линкольну Барнсу, редактору Издательство «Стратфорд и сыновья», Нью-Йорк

11 декабря 1944 года

Уважаемый мистер Барнс,

сумма гонорара, который вы предложили, превосходит все ожидания.

Ваши замечания, несомненно, послужат улучшению романа, но, к сожалению, у меня нет возможности просмотреть указанные вами страницы, так как рукопись существует в единственном экземпляре — том, что у вас (как, впрочем, и конверт, в котором она была прислана).

Бумаги здесь по-прежнему не хватает. Скудные поставки снабжения к Арденнскому наступлению никак не отразились на энтузиазме, с которым в Ашвилле, штат Северная Каролина, собирают макулатуру и металлолом. Поэтому будет лучше всего, если вы вернете рукопись на редактуру в любое удобное для вас время.

В письме вы упоминаете о моей секретарше-машинистке, которой собираетесь дополнительно прислать правку. Уверяю вас, что она будет работать в тесном контакте с автором, а также с помощником, отвечающим на звонки, поваром и экономкой, поскольку все эти лица в настоящее время носят одни и те же четырехдолларовые ботинки. Весьма удобно, учитывая, что одежда у нас по талонам.

С признательностью,

Гаррисон У. Шеперд

21 ДЕКАБРЯ

Сегодня Сталину исполнилось шестьдесят пять лет. Ретивый журналист по радио назвал его «советским Томом Пейном[185]и Полом Баньяном[186] в одном лице». Льву бы сейчас было шестьдесят четыре, но не судьба. Революция постоянно возрождается, любил повторять он, а такие, как Сталин, и вовсе бессмертны.

1 ФЕВРАЛЯ

Сегодняшняя новость: союзники открыли плотины вдоль побережья Нидерландов, и хлынувшие волны унесли тысячи немецких солдат. Как ацтеки, открывшие плотины, чтобы утопить Кортеса и его солдат в озере Теночтитлана. Но то был вымысел, а война реальна. Завтра фермеры острова Валькерен проснутся и увидят залитые водой посевы, дохлую скотину и деревья, чьи корни разъела соль. На войне победа зачастую неотделима от поражения.

Здесь очень одиноко; повсюду призраки, от которых негде укрыться. Сегодня заметил у уличного торговца мороженым ледоруб, похожий на тот, которым убили Льва. Этого месяца он боялся больше всего. И его испытаний.

10 ФЕВРАЛЯ

Сегодня получше. На время отложил рукопись ради «честного труда», как говаривал Лев. Покрасил столовую, панель между досками; краска из излишков военного имущества, но цвет приличный, фланелево-серый. Соседка любезно отдала старый обеденный стол, который ей уже не нужен, а в субботу прислала сына, чтобы помог красить. Настоящий Том Сойер. Дал ему двадцать пять центов, но, подозреваю, куда больше мальчишку обрадовала бы дохлая крыса и бечевка, чтобы крутить ее над головой.

5 АПРЕЛЯ 1945 ГОДА

Дорогая Фрида,

было очень приятно получить ваше письмо, несмотря на то что новости, о которых вы пишете, не самые радостные. Хочется верить, что вы шагаете по улице, шурша юбками, а не едете в кресле-каталке. Больно даже подумать об этом. На этой неделе вам бы с Диего маршировать с флагами по Пасео-де-ла-Реформа, протестуя против компромиссов Чапультепекской конференции.

По сравнению с Мехико у нас тут тишь да гладь, но заголовки газет все-таки радуют: «Сегодня поточная линия компании „Ашвилл каскет“, изготавливающей гробы, простаивала без дела (мертвая тишина!), потому что рабочие, несмотря на условия военного времени, устроили забастовку, презрев свои обязанности, и тем самым отсрочили заключение соглашения между руководством компании и профсоюзом обойщиков». Следующая новость: писателя Уильяма Сидни Портера[187], точнее его останки, выкопают из могилы на городском кладбище и перевезут в Гринсборо. Администрация Ашвилла выразила протест, заявив, что не стоит тревожить прах усопшего. Окончательное решение вынесет суд. Остается лишь надеяться, что хоть тут обойдется без обойщиков.