Лакки Старр и пираты астероидов

Начали пощелкивать индикаторы радиоактивности. Внутри земной орбиты плотность коротковолнового излучения заметно усилилась. Внутри орбиты Венеры обычно приходится принимать специальные меры предосторожности, например, надевать свинцовые полукосмические костюмы. «У меня есть кое-что получше свинца», — думал Дэвид. На том расстоянии, на которое он намерен подойти к Солнцу, свинец не поможет. И ничто материальное тоже. Впервые со времени своих приключений на Марсе в прошлом году Старр извлек из специального кармана, прикрепленного к поясу, хрупкий полупрозрачный предмет, полученный от энергетических существ Марса. Он уже давно отказался от попыток разгадать принципы его действия. Этот предмет был результатом достижений науки, развивавшейся на миллион лет дольше, чем человеческая, и совсем по иным направлениям. Для землянина он был так же непостижим, как космический корабль для пещерного человека, и его также невозможно было повторить. Но он действовал! А это и было важно! Счастливчик надел его на голову. Предмет слился с черепом, как будто жил собственной жизнью, и как только он это сделал, вокруг Дэвида появилось сияние. Как будто одновременно засветился миллиард светлячков; именно поэтому Верзила назвал его сверкающим щитом. Лицо и голову Дэвида покрыл блеск, который, однако, не мешал свету проникать к глазам.

Это был энергетический щит, созданный древними марсианами специально для него. Он был непроницаем для всех форм энергии, кроме тех, которые необходимы человеческому телу, например, видимый свет и определенное количество тепла. Газы проходили свободно, так что Счастливчик мог дышать, а нагретые газы, проходя, теряли свое тепло и становились холодными. Когда на своем пути к Солнцу «Метеор» миновал орбиту Венеры, Дэвид стал носить щит постоянно. В это время он не мог ни есть, ни пить, но вынужденный пост должен был продлиться недолго, не более одного дня. Теперь корабль шел на огромной скорости, подобной которой Дэвид никогда не испытывал. Вдобавок к постоянному ускорению мощных гиператомных двигателей действовало все усиливающееся притяжение Солнца. «Метеор» делал в час миллионы миль. Счастливчик активировал электрическое поле, приведшее верхний слой корпуса в псевдожидкое состояние, и был доволен, что оправдалась его настойчивость, когда он потребовал установить это поле при постройке корабля. Термопары, регистрировавшие температуру свыше пятидесяти градусов, показали ее снижение. Экраны потемнели, их прикрыли толстые металлические щиты, чтобы толстый глассит не размяк от солнечного жара. К орбите Меркурия счетчики радиации буквально сошли с ума. Их треск не прерывался. Старр прикрыл сверкающей рукой окошко прибора — треск прекратился. Даже самые жесткие гамма-лучи, пронизывавшие корабль, не проникали сквозь нематериальную ауру, окружившую его тело.

Термопары снова регистрировали повышение температуры. Несмотря на зеркальную оболочку «Метеора», температура перевалила за восемьдесят градусов и продолжала повышаться. Гравиметры показывали, что до Солнца десять миллионов миль. Дэвид с полчаса назад поставил на стол тарелку с водой. От воды шел пар, сейчас же она кипела. Термопара показала температуру кипения воды — сто градусов. «Метеор», огибая Солнце, находился теперь в пяти миллионах миль от него. Больше приближаться он не будет. В сущности, он уже летел сквозь самые разреженные участки солнечной атмосферы — ее корону. Поскольку Солнце газообразно (хотя для существования такого газа нельзя создать условия в самых совершенных земных лабораториях), оно не имеет поверхности и его «атмосфера» — часть тела Солнца. Проходя через корону, Счастливчик в определенном смысле проходил через само Солнце, как он и сказал Верзиле. Его мучило любопытство. Человек никогда не был так близко от Солнца. И, возможно, никогда не будет. И никто не сможет отсюда посмотреть на светило незащищенным глазом. На таком расстоянии даже мгновенный взгляд на Солнце означает немедленную смерть.

Но ведь на нем марсианский энергетический щит. Сдержит ли он солнечную радиацию на расстоянии в пять миллионов миль? Дэвид понимал, что не должен рисковать, но любопытство не отступало. Главный экран корабля был снабжен специальным стробоскопическим приспособлением: это приспособление открывало шестьдесят четыре отверстия, одно за другим, каждое — на миллионную долю секунды, и таким образом все отверстия открывались каждые четыре секунды. Для глаза (или камеры) экспозиция кажется непрерывной, на самом деле проникает лишь одна четырехмиллионная часть солнечной радиации. Но даже при этом нужны специально созданные, почти непрозрачные линзы. Пальцы Дэвида двигались как будто сами по себе. Он не мог вынести мысли, что упускает единственную возможность. Старр использовал показания гравиметра, чтобы нацелить экран точно на Солнце. Потом повернул голову в сторону и нажал кнопку. Прошла секунда, две. Он представлял себе, как на его шею обрушивается радиация, он почти ожидал смерти от нее. Но ничего не происходило. Он медленно повернулся.