Лакки Старр и луны Юпитера

Ганимед наплывал на Юпитер чуть ниже экватора, и казалось, что два небесных тела медленно сливаются. Там, куда вошел спутник, возник тусклый круг Ганимед, лишенный атмосферы, слабо отражал солнечные лучи; следить за ним помогала тень на Юпитере. Черным, все более сужающимся серпом двигалась она вместе со спутником. Когда же Юпитер, Ганимед, «Великая Адрастея» и Солнце оказались на одной линии, тень исчезла, чтобы возникнуть уже с другой стороны и, медленно увеличиваясь, соскользнула, наконец, с гиганта. Затмение длилось три часа.

Орбиту Ганимеда аграв-корабль миновал, когда тот уже был маленьким пятнышком. По этому – поводу устроили целый праздник. Обычные корабли, хоть и не часто, достигали Ганимеда и даже садились на него, однако еще никому из людей не удавалось настолько приблизиться к Юпитеру.

Корабль прошел в ста тысячах миль от Европы, Юпитера-2, самого мелкого из спутников – всего 1900 миль в поперечнике. Темные отметины оказались цепями гор. Сверкающие пятна – возможно, лед.

Падение продолжалось.

Ио напоминала Луну не только размерами, но и удаленностью от планеты, правда сходство на этом и кончалось. Если, благодаря слабому гравитационному полю Земли, Луна совершала полный оборот вокруг нее за четыре недели, то Ио, подхваченная гравитацией Юпитера, облетала его за 24 часа, со скоростью 22 тысячи миль в час. Посему сесть на нее было делом мудреным.

Тем не менее корабль сманеврировал идеально!

Включились аграв-двигатели, и тишина, к которой за минувшие недели все привыкли, была нарушена переполнившим корабль гулом гиператомных реакторов. «Великая Адрастея», изменив траекторию, устроилась на околоспутниковой орбите, менее чем в десяти тысячах миль от шара Ио, заполняющего теперь собой все небо.

Скорость корабля падала с каждым кругом; похожие на крылья летучей мыши аграв-стабилизаторы втянулись внутрь: при входе в атмосферу их могло разнести в клочья.

Послышался пронзительный свист, порождаемый трением о верхние слои атмосферы. Боковые реактивные двигатели развернули корабль хвостом к Ио, а гиператомные – смягчили посадку. После недолгой вибрации «Адрастея» неподвижно замерла на поверхности спутника.

На борту творилось что-то невообразимое! Даже Лакки с Бигменом досталось несколько тумаков от людей, которые на протяжении всего полета избегали их.

Часом позже в темноту Ио один за другим, ведомые Главой Проекта – Донахью, ступили шестнадцать облаченных в скафандры людей. Или, по Лакки, – пятнадцать. Пятнадцать человек и робот.

12. Небо и снег Ио

Все как один запрокинули головы и уставились на Юпитер. Гигант внушал почтение и заставлял людей быть крайне сдержанными. Во всяком случае болтовня смолкла – Юпитер был выше разговоров. Исполинский шар занимал как минимум восьмую часть небосвода, и если бы не ночная тень, отнявшая у него целую треть, – был бы эдак в две тысячи Лун.

Зоны и пояса, пересекающие планету, были видны удивительно отчетливо: как будто разноцветные ленты – розовые, зеленые, фиолетовые, синие разбросало по поверхности страшным ураганом. Разреженная атмосфера Ио не скрадывала ни одной детали.

Снова появилось Большое Красное Пятно, похожее на лениво кружащуюся лужу бензина.

Стояли они долго, и за все это время Юпитер не изменил своего положения – он продолжал висеть огромным полукругом над горизонтом западной части неба: Ио всегда была обращена к планете одной своей стороной, на другой Юпитер никогда не всходил и не садился.

– Неплохое местечко для телескопа, – пробормотал Бигмен на частоте Лакки.

– Скоро здесь будет и телескоп, и многое другое.

– Бедняга Норрич, – сокрушенно вздохнул Бигмен, – он ведь не видит всего этого!

– Да-да. Смотри, и Матт с ним!

– Ага. Сдуреть можно, ну и хлопот у них с этим Норричем. Взять хотя бы скафандр для пса – уже специальный заказ… Пока ты наблюдал за посадкой, я смотрел, как его одевали. Целое дело! Нужно было еще убедиться, слышит ли он в своем скафандре команды… Но, как видишь, все в порядке.

Лакки кивнул и, повинуясь внутреннему импульсу, направился к Норричу. Он довольно уверенно чувствовал себя в здешних условиях, впрямь как на Луне, и, сделав несколько широких шагов, достиг цели.

– Норрич! – Лакки переключился на частоту инженера.

– Кто это? – Слепые глаза Норрича беспомощно смотрели вокруг.

– Это я, Лакки Старр. – Стоя напротив, Лакки разглядывал возбужденное лицо Норрича. – Вы, по-моему, счастливы находиться здесь?

– Счастлив? Можно сказать и так. Скажите, а как вам Юпитер? Очень красив?

– Да. Хотите, я вам его опишу?

– Спасибо, в этом нет необходимости. Я видел его в телескоп, когда… когда видел. Это до сих пор сохранилось в памяти, поверьте. Не знаю, поймете ли вы то, что я сейчас скажу… Мы из тех немногих, которым выпало счастье первыми ступить на еще нехоженую поверхность. Осознаете ли вы, что мы как бы переходим в особую группу людей?