Лаки Старр и большое Солнце Меркурия

— Судя по вашему рассказу, они сливаются с окружающей средой. Защитная мимикрия. И нападают только на одиночек. Может быть, — он заговорил быстрее, более оживленно, сплетая и расплетая длинные пальцы, — у них какой-то инстинкт, какой-то зачаточный разум, который заставляет их прятаться, не показываться на глаза. Они знают, что единственное их спасение в скрытности, поэтому нападают только на одиночек. Но более тридцати лет ни один человек не появлялся в шахтах. Бесценные источники необычного тепла исчезли, но существа ни разу не поддались искушению вторгнуться в сам Купол. Однако когда люди снова появились в шахтах, такое искушение для них оказалось слишком сильно, и одно из существ напало, хотя перед ним были два человека, а не один. Для них это оказалось роковым. Их открыли.

— А почему они не идут на солнечную сторону, если им нужна энергия и они настолько разумны? — спросил Верзила.

— Может быть, там слишком жарко, — сразу ответил Кук.

— Они схватили бластер. Он раскалился докрасна.

— На солнечной стороне слишком много жесткой радиации. Они могут быть не приспособлены к ней. А может, другой вид таких существ есть на солнечной стороне. Откуда нам знать? Может, существа с темной стороны живут на радиоактивных рудах и свете короны.

Верзила пожал плечами. Ему эти рассуждения казались бесполезными.

Но ход мыслей Кука тоже изменился. Он задумчиво глянул на Верзилу, ритмично потирая пальцем подбородок.

— Итак, вы спасли Эртейлу жизнь.

— Да.

— Может это и хорошо. Если бы Эртейл погиб, обвинили бы вас. Сенатор Свенсон сделал бы жизнь трудной для вас, для Старра и для всего Совета. Как бы вы ни объясняли, вы были там, когда умер Эртейл, и сенатору этого достаточно.

— Послушайте, — сказал Верзила, беспокойно ерзая, когда я смогу увидеть Эртейла?

— Когда разрешит доктор Гардома.

— Позвоните ему и скажите, что я хочу сейчас.

Кук продолжал задумчиво смотреть на маленького марсианина.

— Что вы задумали?

И поскольку Верзиле необходимо было подготовить установку искусственного тяготения, он поделился частью своих планов с Куком.

* * *

Доктор Гардома открыл дверь и кивком разрешил Верзиле войти.

— Можете говорить с ним, Верзила, — прошептал он. — Мне он не нужен.

Он вышел, и Верзила и Эртейл снова оказались одни.

Там, где на его лице не было щетины, Джонатан Эртейл казался чуть бледнее обычного, но это было единственным последствием происшествия. Он оскалил зубы в свирепой улыбке.

— Я цел, если это вас интересует.

— Да, я пришел в этом убедиться. И задать один вопрос. Вы все еще верите в эту чушь насчет Лаки и сирианского лагеря в шахтах?

— Я намерен доказать это.

— Послушайте, вы, подонок, вы знаете, что это ложь, и вы намерены подделать доказательства. Подделать! Конечно, я не жду, что вы встанете на колени и поблагодарите меня за то, что я спас вам жизнь…

— Минутку! — Лицо Эртейла начало медленно багроветь, — Я помню только, что эта штука застала меня врасплох. Это случайность. Я ведь не знаю, что случилось. То, что вы говорите, для меня ничего не значит.

Верзила завопил в гневе:

— Кусок космической пыли, да ты кричал «На помощь!»

— А где ваши свидетели? Я ничего подобного не помню.

— А как же, полагаешь, ты выбрался?

— Я ничего не полагаю. Может, эта штука сама уползла. Может, ничего вообще не было. Может, в меня попал осколок камня, и я лишился сознания. Если вы думаете, что я стану рыдать у вас на плече и отстану от вашего друга-взяточника, вы будете разочарованы. Если вам больше нечего сказать, до свидания.

Верзила сказал:

— Ты кое-что забыл. Ты пытался убить меня.

— А где свидетели? Ну, если ты теперь не уйдешь, я тебя вышвырну, червяк!

Верзила героическими усилиями сохранял спокойствие.

— Давай договоримся, Эртейл. Ты все время мне угрожаешь, потому что на полдюйма выше меня и на полфунта тяжелее, но как только я занялся тобой, ты струсил.

— У тебя был силовой нож, а я был безоружен. Не забывай.

— Я говорю, ты трус. Встретимся снова. Без оружия. Или ты слишком слаб?

— Слишком слаб для тебя? Да я и после двух лет в больнице не буду слаб для тебя.

Тогда встретимся. При свидетелях. Место есть в помещении энергетической установки. Я договорился с Хэнли Куком.

— Кук тебя, должно быть, ненавидит. А как насчет Певерейла?

— Его никто не спрашивает. И Кук меня не ненавидит.

— Но он хочет, чтобы тебя убили. Не думаю, что я соглашусь. Чего ради мне драться с полупинтой кожи и ветра?

— Трус!

— Я сказал: чего ради? Ты сказал — договоримся?

— Да. Если побеждаешь ты, я ни слова не говорю о том, что произошло в шахтах — что на самом деле произошло. Я побеждаю — ты отвязываешься от Совета.

— Ну и что? Чего мне беспокоиться из-за твоих слов?

— Ты боишься проиграть?

— Космос! — Этого восклицания было достаточно.

Верзила сказал:

— Ну как, договорились?

— Ты меня дураком считаешь. Если я буду драться с тобой при свидетелях, меня обвинят в убийстве. Если я притронусь к тебе пальцем, могу раздавить. Найди другой способ самоубийства.

— Хорошо. Насколько ты меня тяжелее?

— На сто фунтов, — ответил Эртейл презрительно.