Лаки Старр и большое Солнце Меркурия

— По поверхности доберусь до «Метеора». Когда я ходил туда в последний раз, отнес в рюкзаке костюм для солнечной стороны.

Верзила медленно обдумал это и спросил:

— Значит ты собираешься на солнечную сторону?

— Да. Иду к большому Солнцу. По крайней мере не заблужусь. Надо только идти на свет короны на горизонте. Очень просто.

— Послушай, Лаки. Я считал, что мы ищем в шахтах сирианцев. Разве ты не доказал на банкете что они там?

— Нет, Верзила, не доказал. Просто так говорил, чтобы все поверили.

— А мне почему не сказал?

— Мы уже обсуждали это. Ты можешь не вовремя вспылить. Если бы я тебе сказал, что наш поход в шахты — только часть плана, ты мог бы все это выпалить, если бы Кук тебя рассердил.

— Да нет, Лаки. Просто ты не любишь говорить, пока все не обдумаешь.

— И это тоже, — признался Лаки. — Ситуация такова. Я хотел, чтобы все считали, что я иду в шахты. Никто не должен был заподозрить, что я собираюсь на солнечную сторону. Никто, в том числе и ты, Верзила.

— Почему, Лаки? Или это по-прежнему тайна?

— Вот что я могу тебе сказать. Я сильно подозреваю, что за саботажем скрывается кто-то в Куполе. В сирианцев я не верю.

Верзила был разочарован.

— Значит, в шахтах никого нет?

— Я могу ошибаться. Но я согласен с доктором Куком. Невероятно, чтобы сирианцы затратили столько усилий и соорудили тайную базу на Меркурии для саботажа. Если бы им это потребовалось, они, скорее всего, подкупили землянина. Кто-то ведь разрезал костюм. В этом-то сирианцев винить нельзя. Даже доктор Певерейл не предполагает, что в Куполе есть сирианцы.

— Значит, ты ищешь предателя, Лаки?

— Я ищу саботажника. Это может быть предатель, продавшийся сирианцам, или он может действовать по собственным причинам. Ответ надеюсь найти на солнечной стороне. И надеюсь еще, что моя дымовая завеса насчет сирианского вторжения не даст виновному скрыться или подготовиться к моему приему.

— И чего же ты ждешь?

— Узнаю, когда найду.

— Ну, ладно, — сказал Верзила. — Меня ты убедил, Лаки. Идем. Пора двигаться.

— Подожди! — в замешательстве воскликнул Лаки. — Великая Галактика, парень! Я сказал, что я иду. У нас только один изоляционный костюм. Ты остаешься здесь.

Впервые в сознание Верзилы проникло значение местоимения, которым пользовался Лаки. Он все время говорил «я». Ни разу не сказал «мы». И все же Верзила по долгой привычке к совместным действиям считал, что его «я» значит «мы».

— Лаки! — воскликнул он, разрываясь между гневом и отчаянием. — Почему я должен оставаться?

— Потому что я хочу, чтобы в Куполе были уверены, что мы здесь. Возьмешь карту и пойдешь по намеченному маршруту. Каждый час связывайся с Куком. Говори им, где ты находишься, что видишь, говори им правду: ничего не нужно выдумывать. Только не говори, что меня нет с тобой.

Верзила задумался.

— Ну, а если они захотят говорить с тобой?

— Скажи, что я занят. Что мы только что увидели сирианца. Говори что угодно и прерывай разговор. Все что угодно, но пусть думают, что я здесь. Понятно?

— Хорошо. Пески Марса! Ты отправишься на солнечную сторону, тебе достанется все веселье, а я буду бродить в темноте и играть в глупые радиоигры.

— Веселей, Верзила, в шахтах может что-нибудь оказаться. Я не всегда прав.

— Ручаюсь, ты всегда прав. Тут ничего нет.

Лаки не удержался от шутки.

— Замораживающая смерть, о которой говорил Кук. Можешь расследовать это.

Верзила не видел ничего веселого.

— Заткнись.

Последовало короткое молчание. Потом Лаки положил ему руку на плечо.

— Ну, хорошо, это не смешно. Прости, Верзила. И правда подбодрись. Мы снова будем вместе. Ты ведь знаешь.

Верзила отбросил руку Лаки.

— Ладно. Оставь эти нежности. Я сказал, что сделаю это, и сделаю. Только ты там получишь солнечный удар, а меня, чтобы присмотреть, рядом не будет, ты, большой бык.

Лаки рассмеялся.

— Я буду осторожен.

Он свернул в туннель семь-а и не сделал и двух шагов, как Верзила его окликнул.

— Лаки!

Лаки остановился.

— Что?

Верзила откашлялся.

— Послушай. Не рискуй зря. Меня рядом не будет, чтобы вытащить тебя из беды.

Лаки ответил:

— Ты говоришь совсем как дядя Гектор. Сам воспользуйся этим советом, ладно?

Только так выразили они свое истинное отношение друг к другу. Лаки взмахнул рукой и постоял в свете фонаря Верзилы. Потом повернулся и пошел.

Верзила смотрел ему вслед, глядя, как фигура Лаки сливается с окружающими тенями; но вот он исчез за поворотом туннеля.

— Тишина и одиночество удвоились. Если бы он не был Джоном Верзилой Джонсом, он мог бы дрогнуть, оставшись в одиночестве.

Но он был Джон Верзила Джонс, и он сжал зубы, выпятил челюсть и не дрогнув двинулся по главному стволу шахты.

* * *

Пятнадцать минут спустя Верзила первый раз связался с Куполом. Он чувствовал себя несчастным.

Как он мог поверить, что Лаки серьезно собирается исследовать шахты? Неужели Лаки стал бы договариваться о вызовах по радио, чтобы их перехватили сирианцы?

Конечно, это направленный луч, но сообщение не зашифровано, а не бывает такого направленного луча, который нельзя было бы перехватить.