Лаки Лючано: последний Великий Дон

— Я могу на тебя рассчитывать?

— Да. Я с вами.

Из Питсбурга Луканиа, Лански и Миранда отправились в Кливленд, к местному капо-мафиозо Фрэнку Милано. Куда менее решительный, чем Кальдероне, он попросил не втягивать его в столь сомнительное дело. Тогда на помощь Чарли пришел Моу Далитц, местный еврейский босс, с которым Милано сотрудничал во многих сферах бизнеса на протяжении десяти лет. Одновременно Моу Далитц, как участник конгресса гангстеров в Атлантик-Сити, активно поддерживал Чарли Луканиа. «Вот представь себе, Фрэнки, — сказал он, — в один прекрасный день меня возьмут да и шлепнут. Просто так, ни за что. Только потому, что я еврей. А где гарантия, что Маранцано потом не захочет убрать и тебя? Спрашиваешь, за что? Но ты же имел дело с жидом! Разве этого мало? Для Маранцано вполне достаточно».

Аргументы Моу Далитца сыграли решающую роль. Фрэнк Милано согласился примкнуть к заговору. Без малейших колебаний Чарли поддержали еще два босса: Аль Капоне и Санто Траффиканте, вотчиной которого считался Майами. Предательство разъедало даже пять семейств Нью-Йорка, главари которых стали таковыми благодаря Маранцано и, по идее, должны были хранить ему верность. Столь широкая поддержка окрылила Чарли, и он стал менее осторожным в делах и словах. Поэтому было вполне закономерно, что Маранцано узнал о переговорах, которые Луканиа ведет за его спиной. Предупреждения боссу всех боссов поступали отовсюду, где появлялся вероломный глава семьи Массерия. Дон Сальваторе был глубоко возмущен. Не успели зарыть в землю Джо Массерию, как на его месте появился новый враг, еще более коварный и опасный, способный плести интриги не хуже самого «капо ди тутти капи». Основываясь на своем знании классических ситуаций, почерпнутом из древнеримской истории, Маранцано решил не ждать нападения, а напасть первым. Как это сделал Цезарь при Филиппах в 44 году до нашей эры. Составленный им черный список приговоренных к смерти насчитывал шестьдесят четыре имени. Номером первым, конечно же, был Лаки Лючано. Маранцано не стал поручать его убийство своим людям, ибо в мае торжественно поклялся соблюдать вечный мир. Ликвидация одного члена мафии руками другого означала войну. Наемный убийца со стороны — всего лишь деловая мера, которая никого, кроме жертвы, не затрагивала. Маранцано заказал Лаки Лючано двадцатитрехлетнему убийце Винсенту Коллу, по национальности англосаксу.

Винсент Колл был выходцем из печально известной «адской кухни». К преступному миру он приобщился с двенадцати лет, имел три судимости и часто работал на пару со своим братом Питером, после чего оба брата вместе мотали срок в одной тюрьме. Выйдя на свободу в третий раз, Винсент Колл решил заняться заказными убийствами. Он был отличным стрелком и очень любил оружие. Всего за год Колл составил себе имя на смерти пяти человек. Еще через год он выдвинулся в ряд первых лиц в бизнесе уничтожения и стал известен далеко за пределами «адской кухни» под кличкой Бешеный Пес. Маранцано, который всегда интересовался молодыми талантами, был весьма наслышан о деятельности Винсента Колла.

Бешеный Пес не признавал некого и ничего. В кабинете такого человека, каким был дон Сальваторе, он вел себя дерзко и развязно. Пепел со своей сигары Колл стряхивал прямо на роскошный ковер, даже не замечая недовольства на лице Маранцано.

— Принеси ему пепельницу, Джино, — приказал дон телохранителю.

— Человек, которого ты должен будешь убрать, — обратился Маранцано к убийце, — находится на очень высоком уровне. Его имя знают все деловые в Нью-Йорке.

— Дядя, мне наплевать, кто он. Громкие имена меня не смущают, — небрежно бросил Колл.

— Это я уже заметил, — процедил Маранцано, — но клиент действительно очень серьезный. Босс. Глава семьи. Его зовут Сальваторе Луканиа по прозвищу Лаки. Лаки Лючано.

Колл улыбнулся, демонстрируя свои великолепные белые зубы.

— Вот эта штука, — он похлопал по пиджаку в том месте, где висела кобура с револьвером, — избавляет от удачи любого. На раз-два. Тебе это будет стоить тридцать пять кусков. Согласен?

— Хорошо, — дон Сальваторе полез в нагрудный карман. У него вошло в привычку постоянно таскать с собой крупные суммы наличными. На всякий случай.

Отсчитав тридцать пять тысяч, Маранцано бросил деньги перед Коллом. Бешеный Пес встал.

— Слушай, дядя, у вас, итальянцев, вроде есть такой обычай: на похороны врага приносить венки. Это правда?

— Да. У нас принято уважать своих врагов. — Маранцано протянул ему фотографию Лаки. Даже не взглянув на карточку, Колл сгреб деньги со стола:

— Тогда заранее позаботься о венках для этого Лаки Лючано. С парнем скоро случится несчастье.

Надвинув шляпу на глаза, Бешеный Пес исчез за дверью. По старой профессиональной привычке он шагал как бы крадучись, осторожно и бесшумно, хотя сейчас в этом не было никакой необходимости. Парень серьезно относился к своему делу — это сразу бросалось в глаза. Маранцано остался доволен. Думая о Лаки Лючано, он вслух произнес крылатую латинскую фразу:

— Fu… e non e! [30]