«Лахтак». Глубинный путь(изд.1960)

Макаренко прошел к трибуне для докладчиков и остановился возле нее, ни на кого не глядя и перебирая какие-то бумаги. Неужели он будет выступать первым? Это было бы странно. В таких условиях Саклатвала должен был бы сначала дать слово другим и тем самым хоть немного ослабить напряженную атмосферу, создавшуюся вокруг его ближайшего помощника.

Но вот Макаренко ясными глазами оглядел зал. Его взгляд остановился на Самборском, который в эту минуту усаживался за круглый стол как раз напротив своего бывшего друга. Они обменялись едва заметным кивком головы, как малознакомые люди. Я понял, что между инженерами произошел окончательный разрыв, что место крепкой дружбы заняла вражда, если не глубокая ненависть.

Макаренко посмотрел на меня. В его глазах была печаль — такая же, какую я видел во время нашего давнего ночного разговора. Невыразимая жалость, тоска стиснули мое сердце. Я мгновенно забыл все, что мне в последнее время довелось слышать о нем. Чтобы хоть немного подбодрить его, я энергично закивал ему головой.

Вероятно, на меня обратили внимание, потому что Черняк, улыбаясь, прошептал мне:

— Боюсь, что многим твое поведение кажется сейчас по крайней мере бестактным.

— А тебе? — резко спросил я его.

Я хотел в конце концов знать, что думает о главном инженере мой редактор.

Но он был неплохим дипломатом. Его ответ ничего мне не сказал.

— Я с интересом жду доклада Макаренко.

Уже поздно было начинать с ним спор. До начала заседания оставалось две минуты.

Из той же боковой двери, из которой раньше вышел Макаренко, в сопровождении своего секретаря появился академик Саклатвала.

Среди присутствующих я внезапно заметил еще одного знакомого: за рядами кресел, на обычном стуле, сидел Акоп Томазян.

«Ого, мой Шерлок Холмс тоже интересуется тем, что здесь сейчас произойдет!» — подумал я.

Саклатвала занял свое место. Вид у него был утомленный, взгляд какой-то отсутствующий, голос тихий. Он сказал, что время уже начинать работу, что семи членов совета нет, но двое из них на днях приедут в Иркутск и успеют принять участие в следующих заседаниях сессии. Потом он коротко рассказал о положении дел на строительстве Глубинного пути, о перспективах работы и о том, какие вопросы должна решить настоящая сессия Научного совета.

Сообщение, что первым о состоянии туннельных работ доложит Макаренко, все восприняли с явным удовлетворением.

Опершись на трибуну, положив перед собой папку с бумагами, Макаренко начал свой доклад. Говорил он негромко и тем самым заставлял присутствующих напрягать слух и сохранять тишину. Речь его звучала очень спокойно и по-деловому.

Он рассказывал о работах на отдельных участках туннеля, то и дело в образных выражениях сравнивал достижения отдельных технических групп, пояснял причины отставания других групп, называл количество вынутого грунта, говорил о скоростях проходки туннеля. Целый раздел своего доклада он посвятил энергетическому хозяйству. Он подчеркнул заслуги в этом деле Самборского, сказал, что возлагает большие надежды на Байкальский электрокомбинат и что комбинат этот благодаря усилиям его строителей, особенно инженера Самборского, вскоре даст строительству Глубинного пути неограниченное количество энергии, недостаток которой до сих пор замедляет пробивку туннеля.

Все необыкновенно внимательно следили за докладом.

Откровенно говоря, весь этот ливень расчетов и сухих формул, которыми так охотно оперировал Макаренко, начал меня утомлять. Общее впечатление от первой половины доклада у меня сложилось такое, что строительство разворачивается совершенно нормально, что на отдельных участках туннеля уже прокладываются железнодорожные пути, продолжается монтаж электрооборудования, что в ближайшем будущем Забайкальская зона соединится с Западносибирской и Дальневосточной. Я видел, что члены и нечлены совета не собираются возражать или что-нибудь опровергать в сказанном Макаренко. Никто не бросил ему ни единой реплики.

Но, присмотревшись к Опоку, я заметил, что он пропускает мимо ушей все, о чем говорит докладчик, и с явным нетерпением ждет чего-то другого.

Но вот Макаренко перешел к другой части своего доклада — к оборудованию стен туннеля, к перегородкам между участками, к воздушному хозяйству и нового вида электровозам и вагонам в туннеле.

— Наш туннель, — сказал он, — будет принадлежать к типу герметически закупоренных.

— Почему? — прозвучал вдруг вопрос.

Я не заметил, кто именно задал его.

Вопрос расшевелил слушателей. Все сразу насторожились, и, казалось, каждый хотел спросить о том же самом.

Макаренко спокойно докладывал дальше:

— Такого типа туннели требуют исключительного внимания к внешнему их оборудованию. Вот почему нам придется несколько увеличить затраты на специальные материалы и оборудование перегородок между отдельными секциями. К тому же ведь нужна специальная изоляция подземных вокзалов и других помещений.