«Лахтак»

На разведку пошла шлюпка с Торбой, Запарой, Бентсеном и Степой. Они вернулись и подтвердили то, что уже было известно.

Набрать нефть было не таким уж сложным делом. За это взялся Лейте.

Между полубаком и спардеком лежал вверх дном довольно большой баркас. Им пользовались еще на Новой Земле во время выгрузки строительных материалов. Теперь баркас спустили на воду, положив в него ручной насос и все бывшие на «Лахтаке» шланги. Шлюпка отбуксировала баркас к берегу. На нефтяном озере установили насос, а шланги провели к морю. Из озера качали нефть в баркас. Накачав, буксировали к пароходу и там перекачивали в цистерну.

Два дня длилась тяжелая работа. Все устали, но зато цистерна наполнилась нефтью.

Наконец пришло время прощаться с островом Лунной Ночи. С ружьями в руках команда вышла на палубу. Подняли якорь. Загудел третий прощальный гудок. Вершомет скомандовал:

— Пли!

Отгремел ружейный салют, и на палубе воцарилась тишина. Слышно было только, как дрожит машина и еле заметно плещет вода за бортом. Кое у кого из норвежцев на глазах выступили слезы: им припомнились тяжелые дни, прожитые на острове. Да и вообще не было человека на пароходе, который не волновался бы. Правда, расставание с островом вызвало разные мысли и чувства. Одни вспоминали пережитые здесь опасности и тревоги, другие мечтали о скором возвращении домой и встрече с близкими; мрачные Ларсен и Ландрупп горевали о своих утраченных надеждах. Опершись на фальшборт, Степа говорил Павлюку:

— Мы еще вернемся на этот остров! Недаром над ним развевается красный флаг. Здесь заводы будут перерабатывать нефть. В этой бухте будет порт. На берегу вырастут дома научно-исследовательской станции.

Кочегар пожал руку своему юному другу.

Пароход отходил все дальше и дальше. Вот уже скрылся из виду берег острова, и на его месте зачернелась над морем большая скала, испещренная белыми снеговыми пятнами. Над горизонтом склонилось солнце, окрасившее море в красный цвет. Воздух был неподвижен, а воду волновало только движение «Лахтака».

Между тем становилось все холоднее. Запара измерял температуру моря и качал головою. Через каждые несколько миль температура падала. Гидролог боялся встречи со льдами. Кар приказал рулевому изменить курс с западного на юго-западный. Сначала штурман хотел попытаться обойти Северную Землю с севера. При этом он вспоминал успешный поход «Сибирякова» в 1932 году. Тогда капитан Воронин и профессор Шмидт использовали исключительно теплое для Арктики лето и прошли мимо северного мыса, не встретив льда. Теперь же, получив от гидролога предостережение, Кар изменил курс. Он решил направиться к проливу, через который «Лахтак» прошел минувшей осенью и где дезертировали трое из его команды.

«Где-то эти дураки? — подумал штурман. — Выжили ли они?» Он не мог понять, на что рассчитывали Шор, Попов и Аксенюк, покидая пароход.

Кару захотелось выпить чаю, и он пошел в кают-компанию. По дороге он встретил шкипера Ларсена. Тот гулял, сопровождаемый часовым. Кар вспомнил один неразрешенный вопрос и обратился к Ларсену:

— Скажите, Ларсен, чем объяснить, что на палубе «Лахтака» нашли трубку Эльгара за несколько дней до того, как мы встретились с вами?

— Это я потерял ее, — ответил Ларсен, и в глазах его затеплилась какая-то надежда. — Я спас тогда ваш пароход, — добавил он, — потому что, заметив огонь, зазвонил в колокол.

— Так это были вы… — протянул Кар. — Бесспорно, вы с этой трубкой и были настоящей причиной пожара.

Г л а в а XV

«Лахтак» вошел в пролив Шокальского. Пройдя мыс Анучина, взяли курс на остров Арнгольда. Этот островок лежит в северо-восточной части пролива. Его открыла экспедиция Вилькицкого, назвавшая его именем врача с ледокола «Вайгач».

Приближаясь к островку, пароход шел правым бортом мимо острова Октябрьской Революции. Вдали, на фоне гигантского ледника, возвышалась гора Бык.

Запара опускал в море ведро, ловко набирал воду и, вытащив его за шкертик на палубу, измерял температуру. Вскоре он пришел к выводу, что чем дальше пароход уходит в пролив, тем холоднее становится вода. И в самом деле, за островом Арнгольда льдины стали встречаться все чаще и чаще. В большинстве случаев это были айсберги и мелкие обломки глетчерного[36] льда, но иногда попадались и обычные льдины из морской воды, которые еще не успели растаять.

Приближаясь к фиорду, «Лахтак» попал в семибалльный лед. Кар приказал рулевому повернуть на восток. Он хотел подойти к мысу и попробовать пройти через пролив, держась берега острова Большевик. От мыса до глетчера Партизанского обледенение достигало трех-четырех баллов. Но дальше уже больше половины видимой поверхности покрывал лед.

«Лахтак» продвигался вперед чрезвычайно осторожно. Иногда он подолгу стоял на месте, выбирая путь между льдинами, которые под влиянием местных приливно-отливных течений плыли то в одну, то в другую сторону.