Лайф не в Кайф

Девушка моего сводного - как ужасно это осознавать! - брата уже в купальнике, поверх которого надела короткую цвета деним юбку с кнопками по всей длине и крошечный топ-болеро. Вроде, образ ее вполне соответствует месту и ситуации, но все равно выглядит она броско и вызывающе. Или это только для меня? Тёма, кажется, не разделяет мое мнение.

- Привет, - тепло улыбается ей.

Алекса тянется к нему и целует - не касается губами, а именно целует - его в щеку. Я заглядываю в себя, пытаюсь обнаружить болезненное покалывание ревности, но ничего похожего не нахожу - сердце не замирает, не ёкает, не затягивается инеем, как делает это, стоит мне лишь подумать о ее поцелуях с Марсом или увидеть их вместе. Но его нигде не видно, и я чувствую себя относительно спокойно.

Меня Алекса тоже не обходит своим гостеприимством, подходит ближе и с характерным чмоканием прикладывается своей щекой к моей. И я принимаю этот жест без отвращения.

- Нормально долетели? - и, не дожидаясь ответа, продолжает: - Идемте, провожу вас в рубку к Павлу Львовичу. Ему так идет капитанская кепка!

“Фуражка”, мысленно поправляю я, шагая за небольшим чемоданом размера с ручную кладь, который тянет Тема. Остальные наши вещи мы отправили с первой группой путешественников, и от папы я знаю, что они уже доставлены в нашу каюту.

По пути в рубку на палубе с бассейном мы встречаем Софию. Она приветливо тянет ко мне руки, чтобы обнять. Я принимаю ее объятия и автоматически заглядываю ей за спину, в надежде увидеть Его. Но белоснежные кожаные диваны пусты.

- А где Антошка? - спрашиваю новую жену отца - называть ее мачехой язык не поворачивается, уж слишком негативный окрас имеет данное слово.

- С Павлом в рубке, конечно же, - София смеется.

Мы поднимаемся еще выше, в обитую деревянными панелями и кремовой кожей рубку, папа выходит нам навстречу и знакомым жестом распахивает объятия, чтобы принять в них меня, но его опережает Антошка. Выскакивает из-под его руки и с визгом бросается мне на шею. Хоть в последнее время мы виделись чаще, чем обычно, по брату я все равно скучаю и рада видеть его не меньше, чем он. Глядя на нас, обнимающихся и весело смеющихся, папа тоже выглядит довольным, и Тема улыбается, и увязавшаяся с нами Алекса. Все кажутся счастливыми, и я тоже, пока на просторном светлом капитанском мостике для меня не меркнет свет и не становится невыносимо душно - в помещение входит Марсель.

- Привет, сестренка, - говорит с ухмылкой.

Я знаю, что на губах его блуждает эта его фирменная ухмылочка, хоть и не вижу его, снова находясь к нему спиной, как и тогда в библиотеке.

Медленно оборачиваюсь, рассчитывая за время поворота вернуть себе самообладание и сползшую с лица улыбку. И мне это удается. Когда наши взгляды встречаются, я внешне спокойна, дежурная улыбка на месте, а в голосе легкий налет недовольства, что нас с Антошкой прервали.

- Здравствуй, Марсель.

Его глаза заметно сужаются, а ухмылка тускнеет, и я понимаю, что мне удалось парировать его пробный выпад. Вот только не знаю, стоит ли радоваться, ведь это всего лишь поединок приветствий. Выиграть в нем приятно, но война будет долгой, а так как начала ее я, по глупости и несдержанности, то положение у меня далеко не выгодное. Все козыри у Марселя, мне остается лишь надеяться, что он не станет их разыгрывать. По крайней мере, не сейчас. И спешу покинуть поле боя.

- Пап, попроси кого-нибудь показать нам нашу каюту.

Глава 17

Я просыпаюсь от того, что в каюте очень посветлело. Лежу, не желая открывать глаза, и пытаюсь понять, откуда льется свет, если вечером мы опускали жалюзи? Ничего не придумав, все же открываю один глаз и вижу, что плотное полотне на иллюминаторе опущено не до конца, а так как мы находимся на самой нижней палубе, солнечный свет отражается от воды и рикошетит как раз на глянцевый потолок над кроватью, освещая нас не хуже лампы.

Смотрю на часы - еще нет и семи. Для меня это очень рано. Я - классическая сова, и раннее вставание дается мне нелегко еще со времен школы. Сплю я крепко и, как слышу от всех, с кем приходилось вместе ночевать, неподвижно. Дашка рассказывала, что, просыпаясь рядом со мной, долго сидит рядом и прислушивается, дышу ли я вообще. Даже пару раз воспользовалась зеркальцем - проверить, запотеет ли оно. В кино так проверяют наличие дыхания у предполагаемых покойников. Теперь это что-то вроде нашего анекдота для посвященных.

Но если в мой сон вмешиваются посторонние силы или личности, он нарушается, и я могу не спать неделями. Точнее, не могу уснуть. Вот как сегодня. Всю ночь я ворочалась на, хорошо, не маленькой кровати в выделенной нам с Тёмой каюте, которая, конечно же, оказалась по соседству с каютой Марселя.

Обе на нижней палубе, не совсем дверь в дверь, к счастью, а наискосок друг от друга, но все равно недопустимо близко. Я предпочла бы жить с ним на разных уровнях. В конце концов, здесь шесть палуб, ну почему гостевые каюты нужно обязательно располагать рядом?!