Ладья света

— Страшно, — согласился Эссиорх. — Но что ж сделаешь, если мы его не додавили?

Прижимая к себе ребенка, Улита шагнула к Эссиорху. Он обнял их обоих.

— А Джаф? — спросила она, дрожа. — Он же вернется! Ему нужен мой эйдос и эйдос Люля! Слышишь, я почти обещала их ему!

Она сознавалась с трудом, с усилием, ожидала от Эссиорха любой реакции, но он неожиданно улыбнулся и сухой, жесткой от турника ладонью провел по ее влажному лбу.

— Ты когда-нибудь слышала фразу: «Все, что я должен, я прощаю»?

— Ну да… Это моя фраза!

— Не думаю, что она чья-то. Она общая. Но она же и наш ответ Джафу… В общем, не заморачивайся и просто тянись к свету. Просто — как цветок к солнцу!

— Но Джаф сказал, что…

— Какая нам разница, что сказал Джаф? Чего он подумал? Что хочет? О чем мечтает? Мрак всегда и во всем прав.

— Что? — не поверила Улита.

— Ну да! Логика мрака безупречна! Кто слушает мрак, для того он всегда и во всем путеводитель. На самом деле мрак — это нарыв на пустоте. Ведь и Джаф когда-то летал, я думаю, а теперь крылья его высохли и он стал тем, что он есть… Но довольно о Джафе!

Эссиорх легонько отстранил Улиту, взял ее щеки в ладони и легонько дохнул на глаза. Она ощутила тепло его дыхания, и странный покой, которого она не знала прежде, заполнил все ее существо.

— Вот и все! Теперь ты просто посмотришь на Джафа, если он заявится, и он сразу уйдет…

— Почему?

— Потому что… Просто поверь мне! Он поймет, что ты не его и Люль не его, и уйдет. Мрак может заполнить тебя, только пока в тебе есть какая-то трещина, темный закуток, что-то, куда смогла бы спрятаться тень… В Люле этого нет, а теперь — на какое-то время! — и в тебе не будет!

Глава 15 Не стучи по дереву!

Умный человек определяет место для каждого из своих желаний, затем исполняет их по порядку. Ваша жадность часто нарушает этот порядок и заставляет преследовать одновременно такое множество целей, что в погоне за пустяками мы упускаем главное.

Ларошфуко, французский писатель и философ

Буслаев рывком сел на надгробии. Он проснулся оттого, что кто-то его нюхал. «Кто-то» оказался собакой. Молодой и тощей. Собака смотрела на Мефа и на всякий случай рычала, показывая, какая она страшная. На ней был ошейник из парашютной стропы, демонстрирующий ее «чейность», — но общий вид собаки не обманывал. Если она и принадлежала кому-то, то — всему кладбищу.

— Ну и кто кого боится? — уточнил Мефодий.

Осознав парадокс, собака попятилась и ушла. Ничего съедобного у Буслаева не было: это она унюхала еще раньше.

Мефодий встал. При дыхании изо рта вырвалось белое облачко. Спина затекла. В носу и горле ощущалась простуда. Болеть Мефу было никак нельзя, и он волевым усилием повысил температуру крови до 41 градуса, с наслаждением представляя, как кипятятся микробы. Правда, от такой температуры Буслаев едва мог стоять на ногах и опять присел на надгробие. Ноги были ватные. Зрение расплывалось. Казалось, что прилипший желтый лист пляшет на мраморе.

Немного выждав, Мефодий постепенно понизил температуру до нормальной и прислушался к самочувствию. Горло и нос уже не болели, хотя не исключено, что они просто испугались и затаились, опасаясь, что хозяин решится на новые эксперименты. Мефодий вспомнил, как в подростковом возрасте, злясь на свою лень, заставлял себя делать тысячу приседаний. Или поднимался в четыре утра по будильнику и отправлялся на улицу выбросить в дальний мусорный бак горелую спичку.

Вспомнив, что заставило его заночевать на кладбище, Буслаев подошел к ближайшему дереву и трижды постучал по нему.

— Джаф! Джаф! Джаф! — произнес он скороговоркой.

Ничего не произошло. Ни вспышки света, ни звука. Меф решил постучать еще раз.

— Лучше лбом, будет громче! — недовольно посоветовал кто-то.

Мефодий обернулся. Крепкий, похожий на молодого льва страж стоял за его спиной. Буслаев был поражен. Он был уверен, что знает о телепортациях все, — теперь же выяснялось, что не знает вообще ничего. Если он и дерется так же — в бою его ожидают сюрпризы.

Разглядев лицо Буслаева, Джаф пальцами коснулся своей груди и изящно поклонился:

— Прошу простить мне неудачную шутку! Если не ошибаюсь: сам Мефодий Буслаев? Польщен! Но почему на кладбище?

Мефодий невольно посмотрел на надгробие, на котором еще сохранились листья, которые он подгребал себе под голову. Джаф проследил направление его взгляда:

— Ищем интересных однофамильцев? Только не говори, что ты здесь спал!

— То есть не нужно было? — быстро переспросил Меф, понимая, что скрыть это не удалось. Соображают стражи мрака быстро. — Убью Багрова!

Джаф расхохотался:

— Какая емкость фразы! Одной фамилией ты ответил мне на кучу вопросов! Но не перейти ли к деловой части? А то у меня осталось незавершенным маленькое дельце!

— Запретные Бои! Я буду биться с тобой вместо Багрова!