Ладанка с Шехонь реки (СИ)

- У сундучка липового замок хитрый, англицкий. А вход на подпольный склад из хозяйского кабинета, - морщась, выговорил Гришаня, - Если бы кто из своих на купеческое добро покусился, всяко проще ему вынести сундук наверх, на воле опустошить, да при оказии возвратить на место.

- Это ежели от бесстыдства ум не потерять, - вступил в беседу старый богомолец, дед Кузьмич.

- Если бы тати всё по-учёному делали, так ни единого бы из них не вязали, - закивал богомолец малый - внучок Ванюша.

- Страх от бесстыдства не теряется, - торопливо рассудил Гришаня, - Пока час, другой, третий в тёмном подполе с замком проваландаешься, звуков разных набоишься, всяко к свету решишься добычу нести.

- Да откуда же ты, рыжий тать окосевший, знаешь, какого это в подполе над сундуком от страха трястись? - распалился псаломщик.

- От того, что учёный я, - с вызовом ответил Гришаня, - три класса церковно-приходской школы с отличием.

2. Подозреваемый

Когда крики на кухне утихли, сделалось слышно, как у печки, - с той стороны, где полочка с крынками, - стрекочет сверчок.

- Гости дальше кухни и людской не проходили, - Маня нервно крутила на палец тощенькую косичку.

- Отчего это вы, Манечка, так в псаломщике и в богомольцах уверены? - спросил Игнат Тимофеевич, - Не оттого ли, что люди Божие?

- Полы я в покоях намыла, тряпку у порога расстелила, - отвечала Маня, - Не загваздал её никто, не сбил. Следочки лишь барыни. Чёрненькие, от маленьких каблучков её туфелек.

- Нужно окна осмотреть, - предложил Гриша, - Не влезал ли кто со стороны реки? Всплески я около девяти слышал. Лодка шла. Думал ещё, хозяин возвращается.

- Что же ты, пёс хромой, думал, будто бы Матвей Палыч прибыл, а встречать его не шёл? - закричал псаломщик.

- Есть за мной такая вина, - не стал спорить Гришаня, - Я ведь решил, что как увидит меня Матвей Палыч, так за описи усадит. А не увидит - не вспомнит. Сдались ему с дороги описи товаров, когда в спаленку подымись, а там - перины пуховые и барыня драгоценнейшая - матушка Анна Лексеевна. Обиды от меня ни на копейку. Никто же до Петрова поста хозяина не ждал.

- Я, пока трубку в сенях курил, тоже расслышал всплески, - подтвердил пришлый солдат Игнат Тимофеевич, - Лодка ли шла, рыба ли играла? Лодке бы почаще вёслами бить.

Гришаня обернулся к барыне. Вечером она первая услыхала всплески у пристани. Вызмеилась из под Гришани, ткнула в бок холодными ногами, зашипела про мужа. Забоялась теперь бедняжечка выдать себя румянцем либо неладным ответом.

На лавке остался стоять керосиновый фонарь с замирающим фитильком. Не уследил Гришаня, когда Аннушка вышла в покои.

- Шум был в саду, - продолжал солдат, - Я вышел разведать. Сад обошёл, пристань. Ни единой лодки на воде. А луна встала над лесом, заря догорает - вдаль отличная видимость.

- Окна смотреть идём? - спросил Гришаня.

- Идём, - прорычал псаломщик, - Только я сперва тебе, ироду, руки свяжу. Чтобы ты, рыжий чёрт, из окошка в реку не сиганул. Давно у нас ваше племя в срубах не палили. Подержи-ка татя, служивый!

Маня опасливо поднесла верёвку. Гришаня покорно подставил руки. Лишняя борьба могла стоить веточки разрыв-травы. Псаломщик счёл бы её отмычкой к англицкому замку. Если бы узнал синие цветочки. А кабы и не узнал? Что отвечать? Девке нёс? Какой? Не любили девки косого, хромого и рыжего.

- Я так думаю, кто на лодке плыл, тот и жемчуга увёз, - обратился Гришаня к солдату.

- Верно мыслишь, - поддержал его богомолец старый, дед Кузьмич.

- Я жемчуга те хорошо знаю, - продолжил Гришаня, - Сам их считал и описывал. Приметные они. Гладкие, крупные. Есть там розовые, есть огромные - с голубиное яйцо. Потому ворюга наш бывалым и дерзким выходит. В дом с оконцами светлыми, с гостями неспящими пробрался. Во тьме подпола замок отворил. Сокровище унёс. В нашей-то губернии, да в окрестных, оно живо, поди, на след наведёт.

- Вылитый солдат! - ахнул богомолец малый, внучок Ванюша.

- Ты, Ваня, ври да не завирайся, - влепил подзатыльник внуку дед Кузьмич.

- Это не я! - закричал Ваня, - Это рыжий! Это он говорит, что бывалый. Солдат, значит. Из дому выходил - мог и в палисадник зайти. Возвращается к царю из отпуска - далеко идёт за окрестные губернии.

- Вот те крест! Не брал ничего и в покои не заходил, - затараторил Игнат Тимофеевич.

- А откуда бы он, Ваня, узнал о том, что в липовом сундучке хранится? - перебил солдата Гришаня, - Если бы тать не за жемчугами намеренно в покои вошёл, так вещиц ему ценных и поверх кабинетного подпола дополна. По кривому же рассуждению твоему, Ваня, это ты на подозрение напрашиваешься. Идёшь недалече, да богомолье большое. Изо всяких губерний странники будут. Найдёшь, кому сбыть. Про порядки в доме ты мог от псаломщика узнать. Он тут частый гость. Акафисты ли с ним читал? Али злоумышлял под шумок?

- Ох, давно ваше племя бесовское в срубах не жгли, - зарычал псаломщик.

- Акафисты он с дедом читал, - оправдался Ванюша, - Я с устатку сапоги скинул и на лавке уснул, под тулупчиком.

- Вот тебе и раз! - всплеснула руками Маня, - Сапожки-то скинул, потому и не наследил на тряпочке.