Labyrinthine (ЛП)

Сакура была поражена им, когда его глаза закатились от удовольствия. Возможно, самый сильный шиноби Конохи, вечный холостяк, брат одного из её лучших друзей и один из самых добрых и умных мужчин, которых она знала: он отдавался ей, обнажая себя для неё, чтобы она получила от него удовольствие. Внезапно её вновь посетила идея, что это больше не было влюбленностью или увлечением. Одна только мысль об этом заставила её громко застонать, и она начала скакать на нём ещё сильнее. Её влажная плоть шлёпала по нему, пока его член не попал в ту точку внутри неё, заставив её пальцы сжаться в удовольствии, а её саму кончить с криком.

Едва осознавая тот факт, что он перевернул их во время её оргазма, Сакура обхватила его ногами, вытянув над собой руки. Она улыбнулась с чувством эйфории, когда Итачи потянулся, чтобы сжать её ладони в своих, растягиваясь над ней и погружаясь в неё снова и снова, пока не кончил, простонав её имя. Всё ещё находясь глубоко внутри неё, Итачи обнял её и потянул за собой, рухнув на спину, прижимая её к своей груди.

— Это настоящее, — сонно сказала Сакура, рассеянно рисуя узоры на его груди. Она слушала как замедлялось его беспорядочное сердцебиение, от него ощутимыми волнами шло тепло.

— Настоящее, — согласился Итачи, прежде чем Сакуру сморил сон.

***

Он разбудил её среди ночи. В комнату падал голубой лунный свет, когда он поднял её к себе на колени, обвив её ноги вокруг себя, и толкнувшись в неё. Итачи крепко прижимал её, осыпая страстными поцелуями, не отрывая от неё взгляда. Когда она кончила в его объятиях, обильно покрывая его член своими соками, на её губах появились слова, которые одновременно испугали и воодушевили её. Вместо того чтобы произнести их, она склонилась и поцеловала его в губы, когда он кончил, простонав её имя.

В следующий раз она проснулась рано утром. Она была прижата к груди Итачи, его рука обнимала её, а бедро было зажато между её бёдрами.

— Доброе утро, — сказал Итачи таким сонным голосом, какого она у него раньше не слышала. Сакура улыбнулась, целуя его предплечье.

— Доброе утро. Хорошо спалось?

— Отлично, — сказал Итачи, целуя её в щеку. — А тебе?

— Кто-то довольно бесцеремонно разбудил меня посреди ночи ради — надо признать — очень романтичного секса.

Итачи усмехнулся.

— Очень бесцеремонно.

Сакура обнаружила, что не может сдержать улыбку. Сердце затрепетало в груди, когда он поцеловал её в плечо, медленно высвобождаясь из её объятий. Она повернулась к нему спиной.

— Мне нужно вернуться в свою комнату.… Принять душ, — сказала Сакура, выглядывая наружу, чтобы определить время.

Он молчал, глядя на неё ещё мгновение, и наклонился, чтобы нежно поцеловать её, прежде чем подняться с футона. Как ни старалась Сакура, она не смогла удержаться, чтобы не посмотреть, как он прошёл к двери, не стесняясь своей наготы, поднял её юкату с пола и передал ей.

— Спасибо, — с благодарностью сказала Сакура.

— Не за что, — сказал Итачи, садясь рядом с ней. Он долго ждал, что-то обдумывая, пока она натягивала свою юкату. — Когда мы вернёмся в Коноху.… Я бы хотел пригласить тебя на ужин.

Она прикусила губу и опустила голову.

— Свидание?

На его лице появилась застенчивая улыбка.

— Да. Я бы хотел пригласить тебя на свидание.

— С удовольствием, — сказала Сакура, наблюдая, как он натягивает штаны — рот наполнился слюной от того, как низко они висели на его бёдрах. Она приняла протянутую ей руку и встала.

— Я надеялся, что ты это скажешь, — ответил Итачи, притягивая её для глубокого поцелуя.

— Если ты сделаешь так ещё раз, я могу не уйти, — сказала Сакура, наконец прервав поцелуй. В его глазах было нечто, подсказавшее ей, что он не будет возражать, но она помнила о двух джоунинах, которые наверняка скоро проснутся и будут против отхода позже, чем планировалось (даже если один из них Какаши), поэтому она выскользнула из рук Итачи и поспешила к двери. Прислушавшись, нет ли кого в коридоре, Сакура бросила на него последний взгляд и направилась в свою комнату.

***

— Хаширама-сама, как ты можешь сомневаться в этом? — недоверчиво спросил Ямато.

Сакура пожала плечами.

— Я училась у Цунаде-сама. Она способна на гораздо большее, чем многие думают.

— Игра в «Оцени Хокаге» всегда оканчивается задетыми чувствами, — сказал Какаши, уткнувшись в последние страницы «Ича Ича Насилие».

Сакура подняла бровь.

— А кто у вас на первом месте, Какаши?

— Хм, — произнёс Какаши, постукивая пальцем по скрытым маской губам. Теперь, когда они были близко к Конохе, Какаши совершил обратный призыв их снаряжения и наконец-то снова выглядел самим собой. Сейчас она шла рядом с ним так, что видела лишь его маску и протектор на глазу. — Четвёртый был сильным и изобретательным шиноби.

— И ты бы сказал, что он был сильнее Хаширамы-сама? Человека, известного как Бог шиноби? — настаивал Ямато.