Лабух

Первопрестольная встретила нас шумом, гамом и толпами народа. К слову сказать, никто ее сейчас так не называет, уж больно старорежимно это звучит. Но все равно, передо мной город, который в моей прошлой жизни все так ненавидели, но при этом очень хотели в нем жить. Сказать, что он отличается от своего будущего тезки, значит не сказать ничего! И дело даже не в отсутствии асфальта, метро и высоток. Народ кругом другой. Вместо гастрбайтеров из ближнего и дальнего зарубежья бородатые мужички из деревень. Вместо хипстеров нэпманы. Вместо девчонок в мини, разновозрастные брюнетки с короткими стрижками с лицами изможденными от водки и кокаина. И беспризорники. Просто дикое количество потерявших родителей, кров и всякую надежду на нормальную жизнь детей!

— Вещички доставить, гражданин-товарищ-барин? — скороговоркой предложил рослый детина в примятом картузе и светло-сером фартуке.

Предложение как нельзя кстати. Даже у меня, помимо двух футляров с музыкальными инструментами есть увесистый чемодан с запасным костюмом, рубашками, бельем и еще какими-то мелочами. Что уж тут говорить о Маше. Мадемуазель Куницына, разумеется, взяла с собой только самое необходимое, которое с трудом уместилось в двух больших чемоданах, паре саквояжей поменьше и еще нескольких коробках непонятного назначения.

— Валяй!

Говорят, до Империалистической войны в Москве имелось более двухсот наёмных моторных экипажей. Но потом их мобилизовали в армию, а то немногое что уцелело, национализировали уже новые власти. Так что такси в столице отсутствуют как класс. Зато есть извозчики. И именно к ним и направился носильщик.

— Куда ехать? — поинтересовался у нас стоявший первым.

— На Якиманку, — отозвалась Маша. — Это в Замоскворечье…

— Небось, знаю, — фыркнул водитель кобылы. — Два червонца!

— А харя не треснет? — не смог сдержаться.

— У Зорьки-то? — с интересом взглянул на тягловую силу ямщик. — Не должна!

Тем временем, грузчик сноровисто погрузил в пролетку чемоданы, и хотел было взяться за аккордеон, но не тут-то было.

— Полегче, дядя! — отпихнул я его и аккуратно уложил громоздкий футляр с музыкальным инструментом на сиденье, после чего пристроил рядом гитару.

— Как скажешь, племянничек! — ухмыльнулся тот и протянул руку за платой.

Получив все, что ему причиталось, пролетарий весело почесал назад в поисках новых клиентов, а мы стали устраиваться дальше. Места на пассажирском сидении оставалось немного. Но Маша устроилась вполне удобно, а мне пришлось присесть на облучок рядом с кучером.

— Но, мёртвая! — с каким-то надрывом выдавил из себя ямщик и мы тронулись.

Несмотря на отсутствие пробок, добирались мы довольно долго. Ну а что вы хотите, от экипажа мощностью в одну лошадиную силу? Впрочем, я не скучал, в некотором обалдении разглядывая вроде бы знакомые места. Только что вроде бы ехали по вполне приличной мощенной улице с трамвайными путями посредине, но стоило свернуть в переулок, как вместо каменных домов появились деревянные усадьбы с дощатыми заборами, мало чем отличающиеся от Спасовских. Разве что стояли теснее.

— Тпру! — натянул поводья кучер, после чего лениво обернувшись ко мне сообщил. — Приехали.

Дом, к которому он нас доставил, мало чем отличался от своих соседей. Одноэтажный бревенчатый с мезонином над крыльцом. Въезд во внутренний двор закрывали слегка покосившиеся но все еще крепкие, окованные железом ворота. Большая часть окон закрыта ставнями. Тем не менее, наше появление не осталось незамеченным. Не успел я подойти к высокому крыльцу, чтобы постучать, двери распахнулись, и на пороге появился коренастый мужчина, в накинутом на плечи полушубке.

— Чего надо? — без особого дружелюбия в голосе осведомился он.

— Дядя Петя, — подала голос явно нервничающая Куницына. — Здравствуйте…

— Машка? — хмыкнул тот. — Явилась, не запылилась!

Судя по всему, теплых чувств к «любимой» племяннице он не испытывал. Тетка, впрочем, встретила родственницу куда сердечней.

— Ну, наконец-то, — распахнула она объятия.

— Здравствуйте, тетя Лара, — бросилась к ней моя спутница, после чего последовали многочисленные поцелуи, а так же охи и ахи, во время которых женщины плавно переместились внутрь.

Я же, расплатившись с водителем кобылы, принялся заносить вещи. Как и следовало ожидать, помогать мне никто не кинулся.

— Надолго к нам? — поинтересовался хозяин дома, когда весь багаж оказался в доме.

— Как получится, — пожал в ответ плечами и открыл один из саквояжей.

Внутри него покоились несколько пластов соленого сала, завернутого в пергаментную бумагу, и четверть самого крепкого самогона, которого только удалось достать.

— Ух ты, — только и смог сказать сразу же подобревший дядя Петя и опасливо покосился в ту сторону, куда скрылись женщины.

— Ну, что, за встречу?

— Это можно! — сглотнул он.