Допустимо также, что имеются такие способы выражения смыслов, которые и вовсе незнакомы человеческим существам в
Вселенная – как знаковая система, система сигналов для передачи смыслов, для объективации (овеществления) мира идей в чувственно воспринимаемые объекты. Одна из функций мозга (который сам является сложной комбинацией огромного числа элементов – нейронов) в этой системе – функция модема – устройства для преобразования сигналов мира идей.
В таком контексте чувственно воспринимаемый мир оказывается закрытой книгой… или лишь слегка приоткрытой книгой. Немногие способны читать эту книгу, постигая смысл ее таинственных образов-иероглифов. Например, к расшифровке генетической кодовой системы человечество пришло совсем недавно. А сколько еще таит в себе секретов
Ясно, по крайней мере, одно: явленный мир нельзя считать иллюзией
Как справедливо указывает Алан Уотс, может показаться, что «инертная» материя требует внешней и разумной энергии, чтобы придать ей форму. Однако теперь мы знаем, что материя не инертна. Будь она органической или неорганической, мы учимся видеть в ней структуры энергии – причем не структуры, сделанные из энергии, будто энергия является своеобразным веществом, а энергетические структуры, движущийся порядок, активный разум.
«Размежевание» духовного и физического, начатое в орфико-пифагорейских школах, было окончательно закреплено на территории эллинистической ойкумены, когда идеи античного «эскапизма» встретились с восточным, семитским по духу[117], учением о двух природах сущего. Согласно этому учению, одна природа – это природа бога-творца, а вторая – соответственно природа тварного мира. Между этими природами непреодолимая пропасть. Творец и тварь – различны по сути[118]. И как бы близко ни приближалась тварь к своему создателю, как бы она ни «обожалась», тварь неизбежно останется тварью, пусть даже в качестве «обоженного» приемного чада божьего (поскольку по природе она никогда не была и не будет единосущной своему создателю). Учение о двух природах превратилось в фундаментальный догмат трех библейских религий – иудаизма, христианства и ислама. Попытки устранить эту грань между природами в мистическом опыте, преодолеть пропасть, разделяющую творца и тварь, предпринимались в эзотерических направлениях этих религий (каббале, суфизме и в ряде христианских учений, не признанных ортодоксией). Однако все подобные попытки объявлялись ересью, и мистическим учениям библейской парадигмы ничего не оставалось, как смириться перед строго утвержденным догматом. Только в христианстве после многочисленных богословских дебатов был найден относительный «компромисс» – обладающим двумя природами – нетварной-божественной и тварной-человеческой – был признан Иисус Христос.
Религиозно-философские представления о гармонии и холистическом природном единстве, которые были характерны для интеллектуального, возвышенного
Некоторые христианские богословы, апологеты абсурда («верую, ибо абсурдно») со свойственной для них высокомерной позиции «обладателей истины в последней инстанции» заявляли: «Эллинская философия, заняв верховную позицию монотеизма, очутилась пред антиномической загадкой: откуда же и как рядом с абсолютным единством явилось относительное множество, разнообразие, вся пестрота космоса? Как, чем, каким мостом перекрылась эта непереходимая логическая пропасть? Это крест для ума эллинской философии. Она его разрешила для себя на грубых и аляповатых путях пластического мышления, вернее, фантастических иллюзий. Это иллюзии пантеизма. „Все из воды“, „все из огня“, „все из вечного спора стихий“ и т. п., т. е. весь мир ткется из материи того же абсолютного бытия».[119]
Так переворачивая здравый смысл с ног на голову, некоторые христианские богословы не смогли понять тонко прочувствованных представлений античности о единстве природы абсолютной и природы относительной. Подвергнув «рассечению» единую природу, Европа[120] придет, в конце концов, к логическому итогу теории «двух природ». Только теперь уже с обратной стороны. Но на этот раз это будет другая нелепая крайность – атеизм. «Тварь», восставшая против «творца» и заявившая о низвержении «небесной тирании».