Лабиринты судьбы

Она подплыла к нам неторопливо, будто лепесток на высокой волне вдохновения, и, положив руку на плечо Славика, участливо проворковала:

— А что это ты блондиночку свою покинул?

Я уже совершенно забыла об этой девице. После того, как она отошла от нас, я потеряла ее из виду и даже не заметила, когда она успела выйти из ресторана.

Почему-то я решила, что речь идет именно о ней, и вот сейчас начнутся упреки, слезы, заламывание рук, короче, сцена, которую принято называть семейной. А весь этот вкрадчивый интимный тон лишь приготовление к стихийному бедствию.

— Тебе-то что? — невежливо отозвался Славик.

«Надо же, как он груб со своей девушкой!» — подумала я. Под ложечкой у меня засосало, и я уже приготовилась покинуть эту сладкую парочку, но девица безразлично хмыкнула и, удаляясь от нас, проронила:

— Да мне-то, собственно, ничего… Я просто думала, что твой хозяин тебя сместил.

— С чего бы это? Глупости тоже еще!

— А кто же ее увел? — Она неопределенно махнула рукой в сторону двери. — То стояла, а тут нет.

— Ну и шуточки, — произнес Славик с кажущимся безразличием, но весь как-то напрягся, вытянулся, даже как будто вырос сантиметра на три.

— Как хочешь. — Девица подошла к стульчику рядом со все еще покачивающейся, будто медитирующей парочкой и облокотилась на стойку бара.

— Володенька, как всегда, — небрежно бросила она гибкому чернявому бармену. — Двойной кофе и коньяк.

Славик без промедления вскочил и кинулся к двери.

«Вот так девочка у него! Вот так Прекрасная Дама!» — ревниво подумала я. За мной так никто не бегал, это уж точно.

На коричневой поверхности стойки осталась почти полная пачка «Винстона», а в пепельнице столбиком дотлевала невыкуренная сигарета.

Я отпила кока-колы и, решив, что здесь мне больше нечем заняться, поднялась со стульчика. Бармен вежливо улыбнулся мне, как, должно быть, его учили улыбаться всем посетителям этого заведения, и легким кивком головы попрощался. Я ответила тем же.

Я сделала пару шагов к гардеробу, все еще размышляя о непостоянстве и неверности мужчин. Достаточно их вдохновить одним отсветом обнаженного бедра, как они переполняются нетерпеливой страстью, но стоит задеть их ранимое самолюбие ответной неверностью, и они уже готовы, подобно рассвирепевшему Зевсу, метать громы и молнии, призывая негодницу к ответу.

Так я размышляла в течение нескольких секунд, как вдруг мимо меня пронесся ураган.

Славик стремительно пролетел на второй этаж, оставляя за собой фосфоресцирующие потоки. «Что бы это могло быть?» Я остановилась в ожидании развития событий.

По лестнице торопливо спускались трое. Впереди шел босс, за ним взволнованный телок, и замыкал это шествие преломленный в пояснице, жалобно присюсюкивающий и оправдывающийся Славик.

— Александр Николаевич… Я только на секундочку. В клозет сбегал… Так приперло, понимаете! И — ни-ни! Бог свидетель! Вышел, а тут такой конфуз. Хвостиком мазнула… Хоть бы увидеть, какая зараза…

— Рома, угомони! — резко оборвал лепет водилы его босс.

— Я только…

Рома метнул свою косую сажень в хлипкое тело Славика, и тот, охнув, неловко ткнулся в пол. Кровь из носа потекла красным ручьем и выкрасила под ногами блестящие лоскуты.

Славик посинел и никак не мог выдохнуть хоть малюсенький глоточек воздуха. Я, ошарашенная произошедшим, бросилась его поднимать.

— С-с-с-у-ка, — прохрипел он сдавленным шепотом.

Я резко поднялась, пошла к гардеробу, взяла свою шубку и на выходе столкнулась с беззаботно посвистывающим Ником.

Он взглянул на меня мельком, как бы не замечая, и я поняла, что должна пройти мимо, не подавая виду, что мы знакомы.

В груди моей полыхало, мыслям и чувствам было тесно, я стала задыхаться и быстро вышла на улицу.

Босс и телок уже шли в обратном направлении. Телок сдержанно жестикулировал и что-то тихо говорил. Когда они поравнялись со мной, я услышала резкую фразу босса:

— Какие вопросы, спрашиваю? Я же все сказал! Не понял, что ли? Не можешь — ищи другую работу.

— Понял, Александр Николаевич! Из-под земли…

— Ты мне надоел! — вдруг резко прервал его босс. — И подними этого…

Окончание фразы я не услышала. Босс и телок скрылись за дверью ресторана, и я осталась наедине со своими мыслями.

К тому месту, где недавно блистала полировкой роскошная иномарка, припарковывался замызганный зеленый «москвичок».

21

— Ну и наглец! — неожиданно произнесла я так, что проходящий мимо меня молодой человек от неожиданности остановился.

— П-п-простите… — Он ничего не понимающим, но виноватым взглядом посмотрел на меня.

— Это не вам, — рассеянно бросила я, махнула рукой и пошла в сторону метро.

Первое смятение прошло. С удивлением я обнаружила, что во мне нет гнева и обиды, хоть и понимала, как цинично меня использовали.