Лабиринты сознания

Он смотрел на меня как и прежде с какой-то издевательской улыбкой. Так обычно смотрят богатые люди из окон своих мерседесов на бедолаг, ковыряющихся в старых запорожцах.

- М-да, праздник жизни отменяется. Придется отложить свой поход к психиатру, - озвучил я свои мысли.

Развернул лист бумаги, врученный мне официанткой. В нем одно предложение: «видишь, блондинка жива»!

Я усмехнулся, встал из-за барной стойки и, прихватив свое пиво, направился к Флиппу.

- Знаешь, а я чувствовал, что где-то подвох, - начал я, присаживаясь за его столик, - нет, поначалу я, конечно, обрадовался. Я в Москве, все вокруг похоже на правду. Недалеко отсюда - мой дом, куда я собирался наконец-то добраться. Но я не впадаю в отчаянье и даже научился извлекать определенный кайф из всего этого.

- Ну что ж, я рад, что тебе весело, - сказал он, - но не стоит останавливаться на достигнутом.

- В каком смысле - «на достигнутом»? Я ничего не достигал, все как-то само собой получается. Был там - стал тут. Было грустно - стало весело. Было страшно - стало похер!

- Ошибаешься, Дениска. Слово «достигать» никак не указывает на то, что надо делать что-то физически. Очень многое в жизни зависит от умственных усилий, - затянул свою очередную песню под названием «слушай и запоминай бестолочь» мудрый учитель Флипп, - посмотри, ты совсем немного потрудился, и я не имею в виду то, как ты вырубил санитаров и перебрался через высокий забор, но морально ты заставил себя не думать о том, что мешает тебе достигать.

- Достигать? Чего достигать?

- Я ждал этого вопроса. Это и является практически самым интересным, - еще больше оживился Флипп, - человек всегда к чему-то стремится, идет к какой-то цели, преодолевая кучу препятствий на пути к желаемому. Но загвоздка в том, что человек практически всегда остается не доволен результатом, и это обусловлено тем, что люди напичканы уймой мерзких качеств. Таких как зависть, жадность, алчность и множество других. Всему этому неотъемлемо сопутствует больное самолюбие и разного рода комплексы. В совокупности все это приводит к катастрофическому непостоянству. Человек никак не может определиться, чего ж он на самом деле хочет, и даже добившись того, к чему так долго шел, не испытывает должного удовлетворения, так как теперь, видите ли, ему хочется большего!

- Да ты, я смотрю, прям душой болеешь за весь род человеческий! Так переживаешь, что у людей такое количество недостатков, - впечатленный его монологом, сказал я, - только я не совсем улавливаю, причем здесь я и мои «диво-достижения»?

- Ты так и не научился меня слушать, -окинул меня Флипп печальным взглядом, как видимо, разочарованный тем, что его речь не произвела на меня должного эффекта.

- Нет, я слушаю тебя, о Великий учитель Флиппер, - продолжал я веселиться, - только понять ни хрена не могу. Скажи, почему ты не можешь просто рассказать, что со мной твориться? Тем более если ты все про меня знаешь, тебе не составит труда пролить свет на темень бредовых событий вместо увлекательных лекций о недостатке гуманизма в нашем Мире.

- Почему не могу? Могу! - ответил он, - Другое дело, хочу ли?

- В таком случае позволь узнать, почему не хочешь?

- Нет, я не сказал, что совсем не хочу. Твою мать! Ты не хочешь, не можешь или просто трахаешь мне мозги:

- А куда подевалось былое веселье? Ты только хвастался, будто не одолеет тебя больше смятение, и кайф, получаемый от увлекательных приключений, напрочь вытеснил присущий тебе ранее гнев и панику, - откровенно издевался надо мной Флипп.

- Ну, ты скотина, Флиппер! - просопел я.

Как ни прискорбно, но этот психологический садист верно подметил - после очередной порции моральных издевательств, веселья как не бывало.

Я разозлился на него как никогда раньше и едва сдерживался, чтобы не запустить в него пивным бокалом или стоящей на столе пепельницей.

- Лучше бокалом. Пепельница пластмассовая, совсем не эффектно получится, - ехидно произнес он.

Это взбесило меня еще больше и я не раздумывая схватил бокал, в котором оставалось еще немного пива, и с размаху кинул его в Флиппа.

Бокал разлетелся в дребезги, и брызги от пива освежили меня и еще несколько человек, сидящих за соседним столиком.

Расстояние между нами было не больше метра, и попасть ему прямо в голову не составляло никакого труда. Но следуя элементарным геометрическим расчетам, он отклонился ровно на столько, чтобы бокал просвистел у его виска. Бокал разбился, но не о голову Флиппа, а об стену за его спиной.

Ни одна мышца на его лице не дернулась, даже надменная улыбка никуда не делась.

Нельзя сказать, что у него превосходная реакция и он резким движением предотвратил соприкосновение бокала с его головой. Совсем наоборот, он плавно и абсолютно спокойно отклонился в сторону всем телом, как бы демонстрируя свою неуязвимость.

- Ух! Да ты - опасный человек. Может, не зря тебя в отделении для буйных держали?! - едва не срываясь на смех, сказал Флипп.