Лабиринты сознания

Строптивое животное тут же помчалось в сторону леса, никак не реагируя на мои попытки повернуть ее на дорогу.

Галопом, в буквальном смысле этого слова, домчались до густо насаженных деревьев.

Не смотря на то, что на нашем пути один за другим стали появляться препятствия, в виде завалившихся деревьев, лошадь не сбавляла скорости.

Я много раз ездил верхом, но это были конные прогулки на курортах или пьяные развлечения в каких-нибудь деревнях, не имевшие никакого отношения даже к любительскому спорту. Не говоря уже про конкур, где надо уметь хорошо держаться в седле.

В данном же случае обстоятельства заставили меня дебютировать в преодолении барьеров без предварительной подготовки и, должен признать, больших успехов в этом деле достичь мне не удалось.

Когда коняка первый раз взмыла в воздух, перепрыгивая корягу, я выпустил ноги из стремян, но удержался в седле. А вот преодоление второго препятствия закончилось предсказуемо. Я слетел с живого транспорта и, размахивая в воздухе руками и ногами, приземлился на усеянную сухими ветками землю.

Упал на спину. От удара сперло дыхание и я, как рыба на суше, открыл рот, пытаясь заглотить воздух.

Только спустя секунд десять удалось сделать полноценный вдох. Отдышавшись, не поднимаясь, повернул голову, сначала в одну, затем в другую сторону. Вокруг сосны, пеньки, сухие ветки и иголки. Умиротворяющий запах хвои.

Вот бы не думать ни о чем, и просто наслаждаться этим покоем и красотой. Это даже могло бы быть возможным, тем более что в последнее время я приобрел навыки в том, чтобы отгонять от себя ненужные мысли.

Но те же события, подарившие этот бесценный опыт, не переставали поражать своей специфической неординарностью. Поэтому отдых в сосновом бору стал невозможен из-за представшего предо мной клоуна.

Тот самый клоун, из вестибюля гостиницы, общение с которым закончилось нокаутом одного из нас.

В этот раз на его лице не сияет лучезарная улыбка. Выглядит он очень злым. Пожалуй, самым злым клоуном, которого мне когда-либо доводилось видеть.

Он припал на одно колено рядом со мной. Одной рукой взял меня за волосы, слегка приподнял мою голову, и кулаком другой руки, размашистым ударом, зарядил мне в лоб.

Перед глазами у меня появились миллионы черных точек, они постепенно затмили все вокруг, и я удалился в непонятное состояние. Я не потерял сознание, но и сознанием это назвать нельзя. Какой-то полуобморок, сопровождающийся головокружением и жуткой тошнотой.

С двух сторон меня взяли подмышки и потащили в неизвестном направлении. Кто эти носильщики - разобрать не могу, на глазах как будто серая пелена, через которую ничего не видно, только мелькающие тени и расплывчатые силуэты.

То пробивающееся, то прячущееся за деревья солнце и запах сосны дают понять, что я все еще в лесу.

Но общение с природой длилось не долго. Солнце спряталось и, что-то мне подсказывает, скрылось оно не за тучей и не за очередным деревом. Запах сырости пришел на смену аромату хвойного леса.

Пелена спала, но рассмотреть что-либо теперь сложно из-за недостатка освещения. Но я хотя бы увидел при помощи кого я передвигаюсь.

Два парня, одетые в форму, какую носили белогвардейцы во времена революции, волокут меня по длинному узкому коридору, в конце которого малюсенькое окошко, отгороженное решеткой, тем самым образуя что-то похожее на тюремный блок. В ней двухъярусная кровать, на которой - ни матрасов, ни подушек.

Занесли меня в эту клетку, бросили на пол и, не произнося ни слова, вышли из камеры. Один из «петлюровцев» замкнул калитку на ключ и так же удалился вслед за своим компаньоном.

Дрожа, как алкоголик с похмелья, еле передвигаясь, я забрался на нижний ярус металлической кровати. Железная сетка, конечно, не сравнится с ортопедическим матрасом, но в любом случае на ней куда комфортней, чем на холодном твердом полу.

Лежа на кровати, головой к жалкому источнику света, вглядываясь в черную дыру, образованную бесконечным коридором, даже не пытаюсь собрать в кучу, блуждающие в хаотичном порядке, мысли.

- Ну, как успехи в осуществлении вполне конкретного желания? - раздался голос Флиппа.

Внезапные появления моего сомнительного друга утратили свою остроту. Я не дернулся от неожиданно раздавшегося голоса, не удивился странности происходящего. Это уже просто стало нормой.

На его вопрос я предпочел не отвечать.

Он спрыгнул со второго яруса, появившись, как всегда, во всей красе. Свеженький, чистенький, выглаженный и причесанный - он являл полную противоположность мне. Его начищенные до блеска туфли стали для меня объектом вожделения. Не в том смысле, что мне захотелось снять с него туфли и забрать их себе, а просто кипело желание вернуть то время, когда сам ходил одетый с иголочки, с вычищенной обувью.

Какой все-таки парадокс - когда имеешь что-то с привычным постоянством, совсем этого не ценишь и даже не замечаешь, но стоит лишиться этих простых благ, как начинаешь страстно этого желать и стараться всеми силами вернуть.