Лабиринты надежд

Каждый день Вашек занимался с Сидом, проявляя недюжинное терпение и напористость. Когда его выписывали, Сид уже мог передвигаться без костылей и колени у него гнулись. До румбы, правда, даже самой что ни на есть пенсионно-паралитической, было ещё далеко.

— Ты мне позвони, как выпустят. А я пока тебе нескучную работенку пригляжу. В издательстве. У нас в университете свой орган печатный. — Вашек подмигнул. — А во главе такая крошка… закачаешься.

Сид встретился с Вашеком весной. Кински обрадовался, увидав нормально шагающего приятеля. Они посидели в баре возле площади святого Франциска. В соборе по случаю какого-то праздника звонили в колокола, вертя головами вслед за рукой гида, бродили толпы туристов. Подбирая с брусчатки корм, озабоченно суетились голуби.

— Придумал, что тебе делать, — доложил Вашек, несколько подувядший после сессии.

— Догадываюсь. Спешу на исповедь. — Сид кивнул в сторону собора.

— Лучше прошвырнись по магазинам. Нужен эффектный курортный прикид. Послезавтра мы уезжаем. Только не спорь, я уже закинул удочку Дану Динаполи. Сказал, что нашел парня с классным вокалом. Динаполи — хозяин нашего шоу.

— Прости, я не смогу петь… — растерялся Сид. — Да я, если честно, никогда и не мог.

— Это никого не колышет. Мы едем на хорошенький курортик, который любят навещать скучающие дамы постбальзаковского возраста. Смекаешь?

— Плоховато.

— Уточняю: у тебя товарный вид, ты парень спортивный, если надо, в микрофон песенку прошепчешь, потребуется — подергаешься в танц-группе за спиной солиста. Да мало ли что! Оттянешься, расслабишься, а к осени сообразим, за что дальше взяться. Думаю, плюнь на всех и поступай учиться. Пособие дадут, общагу. Я тебя с кем надо познакомлю.

У Вашека было то, чему всегда завидовал Сид: он был с жизнью на «ты». И не она им вертела, а он её управлял — уверенно и размашисто. Через две недели Сид выступал на сцене клуба «Диско» в составе совершенно обвального шоу «Танцуй со мной». Все, действительно, оказалось просто. Никаких дарований, кроме молодости и симпатичной внешности десятку парней этого живописнейшего ревю не требовалось. Кто-то попел под фонограмму, кто-то потанцевал туда-сюда, минут сорок, а затем сцена непосредственно сливалась с залом. Переодевшись в вечерние костюмы, участники шоу становились платными партнерами дансинга.

Ошеломленный откровенностью костюма в пляске «Вигвам» — кое-какие веревки и перья на обнаженном, умащенном коричневым кремом теле, Сид заявил свой протест.

— Ухожу. Голой жопой вертеть не стану.

— Глупости. Этож не стриптиз-клуб! Комиксы, детский лепет. — Не одобрил вспышку приятеля Вашек. — Это театр. Нам платят неплохие деньги. Стриптиза от тебя никто не требует, тем более, что ты трясешься с копьем на заднем плане. А с барышнями после программы хороводиться — за отдельные деньги, по желанию. Стыдно, Сидней. Считаешь, что все здесь глупее тебя… Боб, между прочим, женат, имеет сынишку. У Тома — степень бакалавра! Парни подрабатывают — и все! Ну, если тебя, конечно, уж очень смущают обнаженные ноги, надень под перья колготки.

Сид не надел колготок. После первого выступления он выпил с Вашеком за кулисами и почувствовал себя легче. Еще через три дня — хохотал над своим «лепетом протеста». А потом он увидел Грету. Изящная, словно породистая борзая, женщина сидела за первым столиком. В полутемном зале Сид видел только её — пышные серебряные волосы светились ореоло, голубые, очень темные глаза были устремлены на Сида. Нет, он не ошибся, седая дама высмотрела среди участников шоу именно его. И в конце, когда участники вышли на поклон, хлопала, подняв над головой руки. А потом помахала ладошкой, заманивая его спуститься к столику.

Переодевшись, Сид вернулся в зал, где уже начались танцы. Свою даму он увидел сразу — вся в лунно-серебряном платье из парчи, она выделялась в сумраке и тоже искала его глазами. Он подошел и пригласил её на танец. Танго его научил танцевать Вашек — с вывертами и всякими захватывающими душу прибамбасами. Чувство ритма и, главное, чувство гибкой женской талии под его ладонью, увлекли Сида. Лишь когда музыка умолкла, он взглянул в лицо своей партнерше.

— Грета, — представилась она с сильным немецким акцентом.

Сид удивился: платиновая седина обрамляла довольно молодое и чрезвычайно породистое лицо — узкое, бледное, с тонким, чуть горбящимся носом и широким, неожиданно ярко очерченным ртом.

— Очень приятно. — Сид, кажется, впервые в жизни, в порыве утонченных чувств поцеловал руку даме.

Она была не просто красивой, молодой или старой, глупой или умной, она была как раз то, что надо. После третьего танца они отправились в отель Греты.

— Как только я увидела тебя, в моей голове словно кто-то включил сигнализацию: гори все синим пламенем, я должна принадлежать этому парню, призналась Грета в перерыве между безумными ласками.

— А у меня сработала сигнализация в штанах. Именно на тебя. хотя вокруг целый цветник барышень. — Со злинкой ухмыльнулся Сид, сообразив, что стал альфонсом — платным партнером в постели.