Лабиринты надежд

Антон с полчаса «макал» с пирса в море «новобранцев», сам не раз нырял и плавал в волнах, опасаясь за ребят. От него пахло морем, с влажных светло-русых волос, выбеленных солнцем, падали капли, под тканью черной тенниски ощущалось мускулистое сильное тело. Да, он был настоящим владыкой моря и, наверно, сумел бы увлечь в объятия не одну затуманенную страстью крошку. Но говорил Сергачев с девушкой о городе, о погоде, о своей семье и двух сыновьях. Уж лучше бы он молчал… Снежина сказала:

— У меня тоже есть друг. Я люблю его с семи лет. Это правда. — Она скрестила пальцы и рассмеялась так искренне и весело, что Антон легонько прижал её к своей груди. Он усиленно возводил баррикады между собой и одурительно-привлекательной девушкой, вспоминая семью и дела. И решил после этого танца незамедлительно скроется от греха подальше. Интрижка с красоткой тут же станет известна и повлечет за собой самые серьезные последствия — потерю работы, сплетни, ссору с женой. Существуя среди соблазнов и постоянно на виду, Антон не мог позволить себе оступиться. Ни разу.

Возлюбленного Снежины звали Мирчо Лачев. Он был известным теоретиком и критиком театра, давним другом её отца-актера. Когда Снеже (так звал её Мирчо) исполнилось семь, слава Лачева была в самом расцвете, хотя ему едва перевалило за тридцать. Сорокатрехлетний профессор театральной академии, председатель Болгарского театрального общества, участник множества международных сценических ассоциаций, автор научных трудов, светский лев Лачев не утратил своей привлекательности и влияния на Снежину. У него была уже вторая жена и росло трое детей от разных браков. Но Снежина знала придет час, и этот удивительный человек будет принадлежать только ей. Она окончила первый курс на кафедре актерского мастерства, считаясь способной ученицей, и дала себе слово стать знаменитостью.

Пусть русский плейбой блюдет свою невинность, а гость из США делает весьма выразительные намеки, Снежине нужен лишь профессор Лачев — самый утонченный, самый интеллектуальный и самый красивый мужчина в Софии!

Арчи Гудвин перехватил оставленную Антоном Снежину, пригласив её на танец. Анжела пела нечто лирическое.

— Мне нравится в СССР, — сказал он. — И особенно здесь.

— В лагере собраны самые красивые девушки, — лукаво улыбнувшись, Снежина кивнула в сторону рыжей певицы.

— Самые красивые будут сегодня за нашим столом, — интригующе пообещал мистер Гудвин и объяснил: директор приглашает на ужин избранное общество. Вы будете моей дамой.

Лара потеряла из виду Пламена. Пока она танцевала с противным прыщавым чехом, дышавшим в щеку пивным перегаром, фотограф исчез. Наверняка он удалился, чтобы переодеться в костюм «работорговца». Ведь обещал сделать ей сюрприз.

Улизнув с оживленной танцплощадки, Лара свернула в узкую аллею, идущую вдоль пляжа. Ей не хотелось попадаться на глаза знакомым и даже возвращаться за букетом роз, оставленном на сцене. Пламен потряс её цветами — ведь только он мог заранее приобрести эти розы, зная, что Лара будет одета в белое платье. А фотографируя её на диком пляже, сказал: «Жаль, у тебя в руках нет цветов. Ты не похожа на рабыню. Ты — сказочная невеста!»…

— Высокая госпожа, — произнес вкрадчивый голос с акцентом. — Мой повелитель приглашает вас. — Выступив из черной тени ароматных кустов, перед Ларой вырос человек в белом одеянии. Его голова, скрыта покрывалом, была опущена, акцент звучал нарочито-подчеркнуто.

Она засмеялась:

— Вы похищаете меня?

— Не смею. Только прошу: следуйте за мной.

С радостно бьющимся сердцем Лара шла сквозь южную ночь вслед за костюмированным «слугой». Она даже успела порадоваться, что послушалась Снежину, надев её сандалии на плоской подошве. Шпильки не подходят для прогулки по гравию. До чего же забавный розыгрыш устроил Пламен! Из зарослей выступил красивый дом с ярко освещенным подъездом. В прямоугольнике распахнутых дверей стоял он, протягивая ей белую розу. Рванувшись к Пламену, Лара ахнула, узнав человека в восточной одежде.

— Извините, я перепутала. Я шла в другую сторону, — сказала она по-английски, отступая на дорожку.

— Вы не перепутали, прекраснейшая. Я Мухаммед Али-Шах. Вы — моя желанная гостья.

— Где мой друг?

— Все ваши друзья здесь. — Он жестом предложил ей войти. — Немного терпения.

Поднявшись по каменной, покрытой ковровой дорожкой лестнице, Лара оказалась в гостиной. Большая комната с мягкой мебелью и камином. Опущенные шторы на стеклянной стене чуть колебал ветер. В полумраке горят свечи в серебряных канделябрах и благоухают цветы. Везде — в многочисленных вазах, стоящих на полу, на столике, на камине — охапки белых роз.

Хозяин сбросил свое одеяние, оказавшись в прекрасном вечернем европейском костюме и бабочке.

— Вот видите, я достаточно европеизированный араб, чтобы уметь уважать обычаи гостей. Белый цвет сегодня для меня — цвет обещания и любви. А все эти цветы — для вас.

— Значит, розы на сцене я получила…