Лабиринты надежд

— Нет, дорогая. Мухаммед сообщил мне, что получил точно такое приглашение. И ручается за пригласившее нас лицо.

— Мама до сих пор перечитывает Дюма и с удовольствием смотрит все киноверсии его романов.

— Я читал, что в новом телесериале «Граф Монте-Кристо» снимаются отец и сын Депардье и Орнелла Мутти со своей дочерью. Дети будут изображать героев в молодости. Вы, графиня, и Софи — идеальная пара для такого сюжета.

— Возможно, мы ещё сыграем в своем сценарии, — загадочно улыбнулась Снежина.

— Мама определенно что-то знает, — нахмурилась Софи. — И собирается нас потрясти.

В дверях появился дворецкий, представляя пару прибывших.

— Ага, я так и знала! — кинулась к вошедшим Снежина. — Боже, Лара! Чудесно выглядишь. Пламен, старина… Седые виски, осанка мэтра… Я видела твои снимки в журналах… Это моя дочь — Софи.

Не скрывая любопытства, старые знакомые долго разглядывали друг друга и обменивались восклицаниями.

— Мне прислал персональное приглашение в Корнуэс некий господин, с которым я познакомилась на конференции в Италии. Он объяснил, что сделал это по просьбе приятеля. — Лара достала точно такую же карточку, какие были у остальных. — С господином Бончевым мы встретились в аэропорту. По предварительной договоренности. — Лара улыбнулась Пламену.

— Последние десять лет я почти итальянец. У меня своя фотостудия, — с гордостью объявил Бончев. — Бывший диссидент, снюхавшийся с капиталистами, наконец сумел реализовать обвинения, предъявленные двадцать лет назад. Мне ведь тогда боком вышли контракты с американскими рекламными агентами. О, да здесь мистер Кларк — кладоискатель! Ну как, успешно? — Пламен поздоровался с Сидом.

— А черт его знает. Документы я отдал Гудвину. И забыл об этом деле. Клады валяются на каждом шагу, лень только нагнуться.

— Это за чужими лень. А свой — ох, как манит… — Сказала Лара, глядя почему-то на Пламена.

— Господи, давайте спокойно посидим и все обсудим. Расскажите по-порядку. — Снежина пригласила гостей к диванам. — Похоже, мы не зря собрались здесь.

Сид подошел к Софи:

— Может, посмотрим сад? У них, думаю, масса воспоминаний и тем для долгих бесед.

— У нас тоже… До ужина, на котором мы, как я поняла, торжественно встретимся с хозяином, ещё масса времени. Но ведь ты не занял комнату.

— Да черт с ней! Слуга куда-то оттащил мою сумку. Знаешь, мне ведь теперь все равно, какого цвета там будут обои.

Они вышли в сад. Увидав бассейн, окруженный цветниками и «ширмами» подстриженного кустарника, Софи ринулась вперед и поманила рукой Сида:

— Эй, здесь специальное местечко для тайных встреч. — Она села на каменный бортик, скинула туфли и опустила ноги в воду, задрав тонкую пышную юбку. Сид присел рядом.

— Мне кажется, прошла вечность… С того вечера, как я собирался ограбить Гудвина. И ещё две вечности с того дня, как мы расстались.

— Я тоже думала, что будет какое-то продолжение, что в толпе где-нибудь на ярмарке в Мадриде или на борту проплывавшей мимо яхты увижу тебя. Ну, и уж естественно, предполагала, что тебе известно такое средство сообщения, как телефон. Наивная крошка! Это у меня от мамы. Она переиграла столько романтичных ролей, что и в течении жизненных сюжетов все время выискивает нечто театральное. Верит в случайность, в красивую любовь, такую, знаешь, старомодно-голливудскую… С цветами, роковыми встречами. И взглядами, которые невозможно забыть.

— Полагаешь, она сильно заблуждается? — Искоса глянул на девушку Сид.

— В жизни мамы было достаточно оснований, чтобы верить в добрых фей и сказочных принцев. У тебя, кажется, совсем иной опыт.

Сид согласно кивнул: — На сколько мне известно, этот жест у болгар означает отрицание.

— Не поняла?

— Это значит «нет». Сидней Кларк больше не ноет. У него теперь полно оснований для самых радужных планов. — Сид выразительно покосился на шлепающие в воде ноги Софи. — Был мерзкий сон, но видишь — наступил солнечный день и страхи развеялись. Пора серьезно браться за ум. Не смейся, я вернулся в университет и продолжил занятия живописью. Погляжу, что лучше получится. Кроме того, я ещё могу петь на ярмарках с протянутой шляпой.

— Да?! — Софи захлопала в ладоши. — Пожалуйста, исполни что-нибудь для меня…

— Хорошо… Я сочиняю свои песни сам. Вернее, сочинял. Давно, очень давно. Но в один прекрасный летний день придумал ещё одну. О девушке со смеющимся носом.

— Издеваешься.

— Правда. Думаю, она о тебе. Ты так забавно морщишь нос, когда смеешься. Во всяком случае, после того, как мы расстались, я больше никого в упор не видел. — Сидней посмотрел на профиль Софи. Она обернулась. Их взгляды встретились. Обняв девушку за плечи, Сидней притянул её к себе и коснулся губами кончика чуть вздернутого носа. Софи замерла, закрыла глаза, но вдруг, спохватившись, увернулась, вскочила, закружила по скошенной лужайке. Раздула юбку колоколом и села на скамейку.

— Здесь масса цветов! И хороший садовник. Кто же нас пригласил, Сид?