Лабиринты миров. Мир, в котором меня любят

Он схватил планшет и стал раздражающе тыкать в экран. Сообразив, что он не успокоится, пока не найдет информацию о местонахождении книжного рая, я подняла глаза и максимально коротко и четко рассказала, как до него добраться. Он поблагодарил, хотя при этом у него промелькнуло удивление, и принялся за ужин. Перед тем как вернуться к вечному холоду, я поймала себя на мысли, что приятно наблюдать за жующим человеком, сидящим так близко от тебя. Но долго это не продлилось. Проглатывая пищу, будто не жуя вовсе, мой сосед скоропалительно исчез из столовой еще до того, как я сделала первый глоток чая. Он сбежал не попрощавшись, но я точно знала, где он собирался пропадать ближайшие часы.

Так мы стали проводить вечера – рядом. Отвлекаясь от книги, я стала замечать направленные на нас взгляды. Люди смотрели с презрением ко мне и с жалостью к нему. Порой я еле сдерживалась от смеха, как будто то, что они думали, имело для нас какое-то значение.

Наш союз стал спасением для обоих. Он подавал мне руку, отодвигал стул, приоткрывал дверь. В этом не было чувства, он делал все механически, но я всегда могла рассчитывать на то, что он появится в нужный момент, чтобы избавить меня от усилий. Он в свою очередь знал, что к нему не подойдут, с ним не заговорят, не станут донимать, и мог рассчитывать на свободное место.

Единственное, что мы делали редко, это смотрели в глаза друг другу. Для нас прямой контакт казался непозволительной роскошью. Это было больше необходимостью, чем нежеланием. Мы просто не могли видеть собственные отражения, мгновенно чувствуя подкатывающие волны прошлого, поглощавшие и меня, и его. Мы прятали глаза в книгах или отворачивались. Именно так я заметила, что плотность в коридорах и на занятиях таяла.

Прошло три месяца с начала учебы, и пошли первые отчисления. Сокращались учебные группы, кучки смешливых подружек редели, настроение падало, напряжение росло. Это не институт, где шли навстречу, давая шанс на еще один семестр. От качества знаний зависело будущее, и ошибок, праздности и рассеянности здесь не прощали. Настал тот момент, когда занятия и тесты давали свои результаты. Все, кто не сумел выдержать высокий темп и усвоить материал, мгновенно вылетали. Сегодня аудитория была заполнена до отказа, но уже завтра треть могла пустовать.

С высоким процентом правильных ответов я была спокойна за свое место под солнцем и даже находила немного времени на чтение. Вот и сейчас у меня в руках была книга, однако я перевернула последнюю страницу. Дочитав, обняла печатное издание, как делала обычно, и медленно отпускала полюбившихся героев, ведь они останутся здесь, а мне – идти дальше.

Хлопок заставил меня оглянуться на звук. Это сосед бросил на стол книгу, а затем с грустью выдохнул. Я знала это чувство. Такая печаль наведывалась, когда хорошая книга подходила к концу, а расставаться с ней не хотелось. Я улыбнулась, потому что как никто поняла его, а еще потому, что я вдруг не была одна.

Впервые за долгое время наши взгляды встретились. Мои объятья разжались, и книга скользнула на стол по соседству с другой.

– Вы тоже? – обрадовался он.

– Тоже, – кивнула я.

Его улыбка показалась впервые. И что-то внутри изменилось. Не могу точно описать, проснулось ли что-то новое или шевельнулось что-то спящее, но где-то глубоко отметила эту перемену, хотя в тот момент не придала ей большого значения. Он толкнул свой роман в мою сторону и дотянулся до сборника.

Шаг четвертый

Следующее утро началось с посещения очередной девушки-проверяющей. Я, по привычке игнорируя ее, спокойно занималась своими делами. Девушка перегородила дверь, и когда я подошла вплотную, она движением попросила остаться на месте.

– Прошу вас задержаться в комнате и дождаться нового расписания. Вы переходите на новый режим тренировок.

– Да, конечно, – сказала я и присела на кровать.

Девушка заполнила свежий бланк, подняла голову и отчетливо объявила:

– Поздравляю вас с переходом на третий уровень.

– Спасибо. А можно поподробнее про систему уровней?

– Конечно. Изначально было рассмотрено несколько десятков тысяч кандидатур, по итогам каждому прошедшему был присвоен свой уровень подготовки. Самый низкий уровень допуска был десятый. Но многие из них быстро выбыли.

– Хм, то есть шли от большего к меньшему, – думала я вслух.

– Вы поступили с … э-э-э… – она сделала паузу, листая документы в папке, найдя нужное, удивилась, но сохранила спокойствие голоса, – с… седьмого уровня. Хм… Из пяти тысяч только один человек прошел с тем же результатом.

– И я даже знаю, кто.

Она непонимающе посмотрела на меня, но уже в следующее мгновение осенившая мысль осветила ее лицо. Она быстро кивнула и вернулась к документам. Это было настолько очевидно, что даже смешно. То, через что прошли мы с ним, нельзя превзойти интеллектом или мотивировать попаданием в историю. Этот путь – самый тяжелый из всех, но он сделал нас непобедимыми.

– Сегодня вас переводят на другой этаж, где вы будете продолжать обучение и тренировки. Вещи мы перенесем сами.

– Как скажете.