Лабиринты лжи

«Нет никаких Бена с Рейчел», — зло одернул он себя и пошел на кухню за холодным пивом. У них не было ни единого шанса, и это стало ясно еще пятнадцать лет назад. Дурак же он, если до сих пор не понял такой простой вещи. Но разве в последнее время у него возникали сомнения на этот счет? Ему потребовалось сорок лет, чтобы достигнуть продвинутой степени идиотизма, и все благодаря его упрямству и тяжелому труду. И в виде специального приза ему досталась Рейчел Чандлер с ее теплыми глазами, трепетным ртом и прекрасным длинноногим телом. Запах жасмина он, наверное, возненавидит на всю оставшуюся жизнь.

Время тянулось безумно медленно. Он сумел убить сорок пять минут, упаковывая рюкзак для завтрашнего похода. Еще полчаса ушло на приготовление ужина, к которому он не притронулся, и пятнадцать минут на пиво. Наконец, пять минут он принимал душ. Он даже побрился, потому что это тоже помогало скоротать время. Когда он вышел из ванной, часы показывали без малого одиннадцать, а ее все не было. «Где она шляется? — мысленно кипятился он. — Она ни черта не знает, кто этот Стивен Эймс. Надо быть полной дурой, чтобы запасть на такого бич-боя».

Он бегал из угла в угол гостиной, затем выскочил на крыльцо — в свежей белой рубашке, расстегнутой на груди, и выцветших джинсах, сидевших низко на бедрах, — и встал у перил. Он смотрел на чернильно-черный океан и слушал плотную тишину тропиков, сгущавшуюся вокруг. «А что, если она не вернется? — вдруг подумал он. — Что, если она решит провести ночь с этим жеребцом?» Одна эта мысль приводила его в бешенство. Он до дрожи сжал кулаки. Пусть только попробует…

Но что он мог поделать? Он не имел ни права голоса, ни прав на Рейчел Чандлер. Если она полюбит Стивена Эймса, всем будет только лучше.

Однако по всему было видно, что Стивен Эймс тут не при делах. Бен отлично знал женщин и понимал, что Рейчел готова по уши влюбиться в него, если еще не влюбилась. Пусть она злилась на него, обижалась, даже побаивалась — она хотела его каждой клеточкой своего существа. И он хотел ее не меньше.

Издалека долетел шум двигателя. Это был не низкий грудной рокот «ягуара», на котором ездил Эймс, и не размеренное урчание «линкольна» Харриса. И лишь когда свет фар ударил ему в глаза, он узнал скромное обаяние таксомотора.

Слепящий свет не позволял ему разглядеть, что происходит. Он стоял неподвижно и прислушивался: открылась и закрылась дверь, приглушенно забубнили голоса, и затем такси попятилось задом и уехало, оставив их в темноте. Он едва различал ее призрачный силуэт. Что-то в ее фигуре, в осанке сразу насторожило его.

— Рейчел? — тихо позвал он.

— Я… — она кашлянула, прочищая горло, — я прогуляюсь.

— А где Эймс? — спросил он как бы невзначай — нарочно, чтобы не вспугнуть. Он расслышал боль и страх в ее голосе — одно неверное слово, и она бросится наутек, точно дикая лань. Вытащить ее из густого кустарника в безлунную ночь будет трудно.

— Он… э-э-э… мы решили, что… он не поедет. Я взяла такси. — Она говорила высоким от напряжения голосом. Он медленно, осторожно спустился по ступеням и не торопясь подошел к неподвижной темной фигуре.

— Что случилось, Рейчел? — с бесконечным терпением и лаской спросил он.

Она была на расстоянии вытянутой руки. Теперь, если она даст стрекача, он успеет схватить ее.

Она стояла неподвижно и молча. А затем плотину прорвало. Она шагнула в свет, падавший из окон дома, и он увидел порванное платье, распухшие губы, слезы, текущие по лицу.

— О, Бен, — запинаясь пробормотала она и посмотрела на него огромными, несчастными, полными боли глазами. — Джек… или Эммет… Не знаю даже, как тебя назвать.

Он больше не боялся, что она убежит. Он обнял ее одним быстрым, уверенным движением и прижал к себе.

— Ну-ну, Рейчел, успокойся. Все хорошо. — Сначала ее тело было жестким и враждебным, чуждым его объятий, и вдруг, с одним судорожным вздохом, вся жесткость ушла, и она стала мягкой и податливой в его руках.

— Я тебе говорила, — пробормотала она, уткнувшись в его теплое надежное плечо, — говорила.

— О чем, детка? — Он осторожно убирал спутанные волосы с заплаканного лица.

— Что хорошие парни вовсе не так хороши, как кажется. Они улыбаются, очаровывают, а потом ранят. Мне гораздо больше нравятся мерзавцы вроде тебя.

— Я рад это слышать. Значит, при всех моих грехах я не настолько плох, как Стивен Эймс? Что он с тобой сделал, Рейчел? И куда он делся?

Он вздрогнула и покачала головой.

— Я сказала, что уже поздно и мне пора домой. Он не хотел меня отпускать. Очень невежливый.

Его губы едва заметно изогнулись в улыбке.

— И что ты с ним сделала, злая девчонка?

— Врезала ему ногой. Я испугалась. Он… не привык к отказам. — Она невесело усмехнулась. — Он сказал, что я сама виновата. Наверное, он прав. Не надо было мне покупать это платье, не надо было наряжаться, если я не была готова к последствиям. Когда он стал ко мне приставать, я просто… струсила.