Лабиринты любви

– Я советовал бы тебе немного поспать, прежде чем станет слишком жарко. А если что-то понадобится, позвони горничной.

Несмотря на мирный тон, в глазах сверкали насмешливые искорки, словно он ощутил, как напряглась узкая ладонь под его пальцами.

– Спасибо. Но это сильно отдает средневековьем, – бросила Сара, не заботясь о том, что герцог снова сочтет ее мнение вызывающе грубым. Он и без того частенько твердил о том, как она невоспитанна. – Мне жаль бедняжку, вынужденную бодрствовать всю ночь только на случай, если кому-то взбредет в голову потребовать ее услуг!

Она попыталась освободиться, но пальцы мертвой хваткой вцепились ей в руку.

– Не думал, что сострадание свойственно женщинам твоего типа! – бросил он, наслаждаясь ее замешательством.

– А мне, честно говоря, до лампочки, к какому типу вы меня относите! – огрызнулась Сара, и ее глаза полыхнули изумрудным пламенем. – И если соблаговолите отпустить меня, я последую вашему совету и отправлюсь спать, как паинька.

Свет хрустальной люстры заиграл в ее растрепанных волосах багровыми отблесками. Марко зачарованно, словно против воли, протянул свободную руку и взвесил на ладони тяжелую густую массу. Черт бы побрал похотливую алчную сучку. Откуда в ней столько соблазна, даже после того, как она ублажила сегодня всех мужчин, положивших на нее глаз! И все же с ним эта ненасытная тварь корчит из себя недотрогу! Какого дьявола он медлит, вместо того чтобы взять ее силой?! Возможно, именно этого она ждет не дождется? Он хорошо изучил тварей подобного сорта, жаль только, что Карло так и остался наивным сосунком!

– Немедленно отпустите! Не выношу, когда вы ко мне прикасаетесь! – взвизгнула Сара и, как испуганная кобылка, замотала головой. От его оценивающего взгляда просто дрожь пробирала!

– Вот как? – язвительно прошипел он. – А по-моему, ты лжешь, Дилайт – утеха всех мужчин! Ты ведь едва не отдалась мне! Признайся, что легла бы под каждого, кто сумел бы к тебе подойти!

– Вы… вы не так поняли! И ничего обо мне не знаете! Да отстаньте же, черт возьми!

Взбешенная, Сара приготовилась вцепиться ему в лицо, но он легко увернулся и, смеясь, заломил ей руки за спину, насильно прижав девушку к своему мускулистому телу.

– Ну что, посмотрим, кто из нас лжет? – продолжал издеваться Марко, с ухмылкой разглядывая ее раскрасневшееся разъяренное лицо.

– Меня… меня тошнит от тебя! – охнула Сара, проклиная собственное бессилие, но все же не оставляя попыток вырваться. – Неужели у тебя совсем нет гордости? Разве так трудно понять – я не хочу тебя! Почему бы не найти себе готовую на все женщину? Ненавижу, презираю тебя…

– Заткнись! – прорычал он, словно готовый наброситься на жертву зверь; напряженное свидетельство его страсти все сильнее прижималось к ее бедру. – Заткнись! – снова повторил Марко, с еще большей злобой, едва она открыла рот, чтобы запротестовать. – То, что я с самого начала пытаюсь доказать, не займет слишком много времени, маленькая зеленоглазая врушка с соблазнительным телом, которым ты так гордишься! Прошлым вечером каждый мог видеть на экране этот особенный взгляд, ясно выражавший полное пренебрежение к присутствию оператора и остальных членов съемочной группы! Самое главное для тебя – собственные ощущения! Ты из тех женщин, которыми управляют не разум, а чувства!

– Замолчи, замолчи! – твердила Сара, стараясь увернуться от него и пыхтя от бешенства. – Ты ничего обо мне не знаешь, потому что не видишь дальше своего…

– В эту минуту я не вижу ничего дальше твоих манящих губ, – перебил герцог, и Сара с отчаянием поняла, что, несмотря на все насмешки, он не даст ей на этот раз так легко ускользнуть. Его рот приближался к ее губам неотвратимо, с намеренной расчетливой медлительностью, заглушив наконец последнюю несвязную мольбу. Он целовал Сару до тех пор, пока ей не показалось, что шея вот-вот переломится, пока ноги не подкосились, а губы сами собой не разомкнулись. Ее захлестнули неизведанные ощущения. По-прежнему сжимая ее запястье одной рукой, Марко неспешно провел другой по спине до самого затылка. Длинные пальцы с притворной нежностью пробежались по ней, прежде чем погладить плечо и опуститься на грудь, прикрытую тонким шелком красного платья. А затем он сжал и стал теребить розовые соски, пока они не превратились в крохотные острые камешки, посылавшие молнии сексуального желания по телу. Как смеет этот мерзкий человек проделывать с ней такое? Девушка, преисполнившись отвращения к себе, невольно отстранилась, пытаясь избежать непрошеных ласк. Но голова беспомощно откинулась, и из горла вырвался тихий стон, едва беспощадные губы оторвались от ее рта и с агонизирующей медлительностью двинулись к груди, с которой уже успел сползти лиф платья.