Лабиринты любви

— Помалкивай лучше! — Гарри нащупывал пряжку портупеи, чтобы отстегнуть ее, и наконец нашел. Шестизарядные пистолеты упали к его ногам. Его редкие светлые волосы выглядели еще светлее по контрасту с покрасневшим лицом. — Я это делал только из любезности к тебе, Рита, ведь ты учительница. Я видел, как ты борешься за то, чтобы повысить эрудицию и культуру этого… я извиняюсь за наш город… Но…

— И ты был прав, Гарри, прав! Не оставляй меня в этот трудный час! Мы сможем преодолеть все недостатки, — умоляла Рита. — Ты не имеешь права все бросить. На Дни Шоудауна приедут люди за сто, даже за тысячу миль. А ты звезда, Гарри! Без тебя не будет спектакля.

Гарри пожал плечами.

Рита продолжала с большей выразительностью:

— Представление не может состояться без тебя! Пожалуйста, на благо всего города, на благо живущих в Шоудауне, которым не рассказывали эту легенду, и во имя тех, кто будет рожден, я прошу тебя…

Гарри поднял руки. Пистолеты валялись около его ног, шляпа — на земле; кажется, что к нему почти вернулось самообладание.

— Мое решение неизменно, — проговорил он. — Пусть один из этих, — он вытянул руку по направлению к братьям-близнецам, — джентльменов, — его рот скривился, — наденет рукавицы и таскает общие каштаны города из огня! Потому что вам больше не удастся грубо обращаться с Гарри Миксом!

В этот вечер срочное совещание в салуне «Желтая Роза» собрало почти все население Шоудауна, за исключением Гарри Микса и его матери, которая уехала на водопад Уичито, продлив себе отпуск. Перед Ритой и Кит сидела группа людей в подавленном настроении.

Они возмущенно говорили о том, какой экономический ущерб был бы нанесен городу, если бы празднование Дней Шоудауна было отменено за такой короткий срок, оставшийся до начала торжеств, это отразилось бы и на последующих годах, так как была бы нарушена традиция и задета честь города.

Наконец поднялся доктор Престон с трубкой в руках. Гул голосов постепенно смолк. Врач подождал, пока наступит полная тишина.

— Все вы удивляете меня своей готовностью выбросить белый флаг и признать поражение, — пожурил он собравшихся. — Дням Шоудауна не грозит опасность. Все, что нам необходимо сделать, — это заменить одного актера. Это создает неудобство, и ничего более. Тот, кто возьмется за эту роль, должен будет усиленно позаниматься пару дней, ну и что в этом такого? Все мы знаем эту легенду. — Гул одобрения и свист приветствовали заявление доктора, но он продолжал, не обращая внимания: — Это не очень сложная задача. Да я сам мог бы сыграть эту роль в случае крайней нужды.

— Не обижайтесь, доктор, но когда последний раз вы сидели в седле? — прокричал Даб Партридж.

Доктор рассмеялся вместе с остальными.

— Замечание принято, Даб. Я сказал, что мог бы. Я не сказал, что это необходимо.

— Тогда кто собирается это сделать? — спросила Сие Вильямс. — Если только вы не создадите кого-нибудь из воздуха, иного я не вижу…

Она посмотрела в том направлении, куда смотрел доктор, и ее голос замер. Кит, наблюдая за Сие, увидела, что ее глаза широко раскрылись и на лице отразилось небывалое волнение.

— Вы имеете в виду?..

— Да, Сие. — Доктор улыбнулся всем широкой улыбкой. — Дамы и господа, могу ли я сообщить вам, что человек, созданный играть роль Буна, Таинственного Бандита, находится среди нас? Дамы и господа, его зовут… — он театральным жестом вытянул вперед руку, — Бун Таггарт!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Что здесь делал Бун? У Кит пересохло во рту. Он должен был находиться на Востоке. Возможно, он вернулся, чтобы позлорадствовать над провалом Дней Шоудауна?

Он стоял, прислонившись к стене, скрестив ноги, и выглядел великолепно. Потертая, черного цвета широкополая шляпа была надвинута на лоб. Благодаря своей пренебрежительной улыбке он выглядел непринужденно и надменно — как тот Бун, которого она помнила.

Как тот Бун, в которого она была влюблена.

Общий тяжелый вздох разочарования прокатился по помещению в ответ на заявление доктора Престона. В числе присутствующих не нашлось бы человека, который не знал бы, что Бун наотрез отказался принимать участие в праздновании Дней Шоудауна.

Рита с обиженным видом посмотрела на доктора.

— Это очень любезно с вашей стороны, доктор, вдохнуть в нас надежду таким способом, — проговорила она. — Но я уже предлагала Буну роль Бандита или любую другую роль, какую бы он захотел. Черт возьми, я дала бы ему и роль Риты, если бы он захотел попробовать ее сыграть!

Толпа ахнула: учителя не должны выходить из себя настолько даже в моменты большого напряжения.

Доктора, кажется, не смутили слова Риты.

— А давайте попытаемся еще раз, — предложил он, и в его глазах засветились озорные искорки. — У меня есть тайное подозрение, что мы сможем уговорить господина Таггарта пересмотреть свое решение.

В зале вновь возбужденно загудели, Кит на короткое время потеряла Буна из виду, а он в этот момент широкими шагами пробирался сквозь толпу горожан к сцене.

Он прыгнул на сцену и встал рядом с ошеломленной Ритой. Широко улыбаясь, он поднял руки, призывая к спокойствию.