Лабиринты любви

— Бун, ты ведь только что вернулся из Лондона, где провел долгие месяцы. Разве ты не заслужил небольшой отдых? — недоуменно спросила Мег.

Бун пожал плечами.

— Думаю, что, в крайнем случае я смогу воспользоваться своим правом на отдых, но просто так собраться и уехать, не поставив об этом заранее в известность руководство компании «Биг Эппл», не в моей власти. Если будешь вести себя подобным образом, то и шансов на успех у тебя будет мало.

Джеси покачал головой с выражением недовольства на лице.

— Очень жаль, мой маленький брат. С годами дед ведь не становится моложе.

— Да, я понимаю. — Бун ухватился за соломинку: — Может быть, я смогу привезти его к себе.

— Бывает, что и коровы летают, — проговорил Джеси с издевкой, — так Таггарты обычно реагировали на неоднократные предложения Буна привезти деда к себе или в гости, или насовсем.

— Ему было бы лучше здесь, со мной, — горячо возразил Бун.

— Ему лучше там, где он счастлив.

— Но он стареет. Дед родился в тысяча девятьсот восьмом году, о чем он так любит напоминать нам, и надо считаться с его возрастом и здоровьем.

Мег встала между мужчинами и, сжав мужу руку, решительно произнесла:

— Нам надо считаться с его сердцем. А его сердце принадлежит ранчо «Рокинг Т.», что находится под Шоудауном, в Техасе. А теперь прекратите ссориться из-за пустяков, как два… брата!

Бун вытащил из холодильника пиво и прошел на террасу. Облокотившись на перила, он смотрел на мерцающие огни города, рассыпанные внизу, как горсть драгоценных камней на черном бархате, — зрелище из тех, что вдохновляют поэтов.

Бун не был поэтом. Он был преуспевающим адвокатом. И, как сказала Мег, у него было все.

Тогда почему он испытывал смутное чувство неудовлетворенности? Глядя на город, он размышлял, откуда могло взяться это беспокойство.

Должно быть, причиной тому был Томас Т., пришел наконец к такому выводу Бун. Это неправильно, что человек его возраста живет один на «Рокинг Т.» — ранчо, требующем постоянных забот. Нанимаемые дедом рабочие ухаживали за крупным рогатым скотом, выращиваемым для особых целей, а также за небольшим стадом мясной породы — мясо этих животных по контрактам поставлялось в несколько изысканных ресторанов страны. Конечно, дед мог позволить себе оплатить помощь, которая ему требовалась, но это было не то же самое, как если бы он получал эту помощь от родственников.

И еще… Томас Т. жил не один в своем огромном старом доме викторианского стиля. С ним была Кит… Бун улыбнулся. Она приехала на ранчо двенадцатилетней девочкой в тот год, когда Бун уезжал учиться в колледж. Забавное маленькое создание. Он все еще помнил, как она ходила по пятам за ним и Джеси. А за ним особенно тогда, когда он участвовал в представлении, которое разыгрывалось ежегодно в Дни города Шоудауна. Кит тоже принимала участие, хотя он не мог вспомнить, какую роль она играла. Конечно, не главную, это точно.

Было забавно. На нем была белая шляпа, и на ремне висела пара шестизарядных пистолетов. Как главный герой представления, он разъезжал на белой лошади и принимал броские героические позы, произнося в то же время довольно идиотские речи. Во время этой буффонады, длившейся целую неделю, он даже принимал участие в классической перестрелке на Главной улице — мечта каждого мальчишки, в жилах которого течет техасская кровь!

Самое смешное, что героя-злодея этого представления — мужчину, который, если верить техасской легенде, «умер в грязи, как паршивый пес», — тоже звали Буном. По рассказам Томаса Т., «Бун» было старое семейное имя Таггартов. И в данном случае такое совпадение оказалось просто случайным.

Зазвонил телефон, и автоответчик щелкнул раньше, чем Бун успел подойти к аппарату.

— Дэниел, дорогой, в пятницу вечером будет огро-о-омный прием…

Он поднял трубку:

— Я слушаю, Бри.

— Привет! Прием, повторяю, состоится в пятницу. Новое руководство «Бораллис и Клейнсвейггер» устраивает. Я сказала, что хотела бы пойти. Там будет очень много важных персон. Полезных и для твоей карьеры, дорогой.

— Я тоже так думаю, но…

— Никаких «но». Увидимся через полчаса у «Тринити», что-нибудь выпьем, и я обещаю уговорить тебя пойти. — Бри чмокнула в трубку телефона и отключилась.

Бун постоял какое-то время в задумчивости у аппарата — он понял, что Бри хочет все начать сначала — с того момента, когда восемнадцать месяцев назад они расстались и он уехал в Лондон. Он не был уверен, что хочет продолжения их отношений, и идти на этот чертов деловой прием не хотел.

Он хотел одного — уехать домой, в Шоудаун. Конечно, этим он обязан своему деду. Он вдруг почувствовал себя таким одиноким, причем именно сейчас, когда оказался на гребне профессионального успеха, к которому целенаправленно шел все эти годы. Однако в этом успехе чего-то явно недоставало. Возможно, того, что его не с кем было разделить.

Но если его дед переедет к нему на Восток…

Возвратившись из «Тринити» через два часа, Бун обнаружил на автоответчике еще одно сообщение. Оно было от женщины, голос которой источал презрение:

— Господин Таггарт, если вас не затруднит, ваш дедушка хотел бы поговорить с…