Лабиринт. Войти в ту же реку

На школьном стадионе выстроились шеренгой ученики. Классы собраны в «коробки», море цветов, толпы родителей. Стойкий запах сирени дурманит «торжественную линейку». С легкой грустинкой смотрел на девочек в школьной форме, в белых гольфах и с белыми бантами, на пацанов-одноклассников. Все, как впервые — трогательно. Сейчас, правда, мысли ребят еще далеки от поступления — заняты последним звонком. К слову, к торжественной линейке ученики начали готовиться заранее. С классным руководителем продумывали поздравление для школы — приготовили песню.

Вот и Дынин вошел внутрь каре. Начинается.

— Школа равняя-айсь! Смирно! Равнение на-а знамя школы!

О! Как! Галдеж прекратился. Школьники и родители застыли в молчании, выглядывая, что будет. Школьный флаг пронесли перед рядами классов, в подобии почетного караула застыли у коллектива руководителей.

— Вольно! — подал команду военрук.

— Дорогие наши выпускники…

Мудро! Правильные слова нашла. Не забываемое ощущение даже кожа мурашками покрывается…

Каретников смотрел на учителей. Лица радостные, светлые. У многих это не первый выпуск. В мозг закралась скорбная мысль. Еще лет десять сравнительно спокойной жизни у них всех есть, а вот потом… Потом настанет в стране лихолетье. Многие из педагогов уйдут в мир иной, а многие будут влачить жалкое существование. Даже когда в государстве жизнь выровняется, труд учителя не станет почетным и уважаемым. И то же государство будет платить им за их труд копейки, чтоб только с голоду не подохли. Вспомнил, как премьер, Медведев, на вопрос молодого учителя-мужчины:

— Как на такую зарплату прокормить семью?

Ответил с экранов телевизора, типа мол, да! Учителя получают мало, но если бы хотели зарабатывать больше, строем, с песнями, «в ногу» пошли бы в бизнес, вот там бы и заработали себе на хлеб с маслом. А раз хотят по призванию работать, пусть терпят. Выходит, грамотные люди стране не нужны будут? Только рабы? А ведь на каждом углу трындит про инновации в науке и жизни страны. О, грустный гномик! Откуда ж им взяться, тем инновациям, ежели учитель ребенка в школе не научит? А может думает, китайцы мозгами помогут? Грустно! Но это ведь можно и подправить, попытаться не допустить развала страны и появления Чубайсов, Гайдаров и тех же Медведевых. Не допустить засилья бандитизма в городах, войн и обнищания народа.

…После директора говорили учителя, родители. Давали напутствие в жизнь.

— Не верится, что закончили школу. Правда ж, Миш? — Спросил Самарин. — Когда учились, хотел ее взорвать. Когда закончили — отношение как к дому родному.

— В самую точку попал. — Поддержал приятеля. — Вот только теперь придется нам всем тяжелее.

— Эт, почему же? — спросила Надька Мурзаханова, прислушивавшаяся к их словам.

— Предстоит научиться хлеб насущный своим трудом зарабатывать и на родоков не надеяться.

— Испугал!

…Вот и кульминация события, с проносом у Сергея Шпики на плече, крохотной первоклашки в немыслимых бантах с бронзовым колокольчиком, отчаянно трепыхавшимся в дрожащих детских ручках, хлопками в ладоши, поздравлением первой учительницы и директора школы, фотографий на память. Видно, что у девочек в глазах сами собой слезы наворачиваются. Малыши-первоклашки сорвались гурьбой, понеслись к строю выпускников дарить махонькие колокольчики и книги. Потрепал по стриженному загривку шустрого пацаненка.

— Спасибо, братишка!

Глянул, чем его тот одарил. Хмыкнул. Беллетристика. Книга — лучший подарок. «Путь к Заоблачным Вратам», цена два рэ, семьдесят копеек. Не хило по местным меркам.

Место поздравляющих заняли родичи выпускников. Сколько же их! Что, родители и взаправду всю родню подтянули? Действительно, похоже на то, класс-то у них элитный. Окружили. Затискали поздравляючи! Да, отстаньте вы! Дома отметите! Праздник у них видите ли! А того не понимают, детство-то у кое-кого закончилось.

В динамике прозвучал голос директора, приглашающий выпускников и родителей в актовый зал. Каретников махнул родичам рукой, указал в сторону входа в школу, крикнул через толпу разделяющую их.

— Идите, рассаживайтесь!

Поняли, головой закивали.

— Де-ед! Иди сюда!

Протиснувшись, старый вопросительно посмотрел на внука.

— Идем со мной. Хочу тебя кое с кем познакомить.

Прекрасная солнечная погода. Народ не слишком торопился покинуть стадион. Галдеж, смех, кто-то даже петь пытается. Весело людям. Мелкота под ногами шныряет, тоже чему-то радуется. Может предстоящим каникулам? Каретников мыслями чуть отвлекся от праздника, вспомнив, что именно этим малявкам предстоит выносить все тяготы и лишения развала страны, гибнуть на Кавказе и в бандитских разборках. Придется подстраиваться под новые реалии жизни. И, чтоб такого избежать, именно ему нужно будет попытаться исполнить то, что задумал. То, о чем размышлял весь этот учебный год.

— Дед, не отставай! Про твою ногу я помню.

— Нога давно зажила. Мишаня, ты куда меня тащишь?

— Увидишь.

Можно сказать, в последний момент успел выцепить из учительской когорты Ольгу, удивленно взглянувшую на него.

— Ольга Евгеньевна! Можно вас на минуточку задержать?