Лабиринт. Войти в ту же реку

— …может так случиться, что поразмыслив, ты посчитаешь меня гадкой и… распутной женщиной. Хотя… Каретников…

— Да, Ольга Евгеньевна?

— Откуда ты такой взялся на мою голову?

— Сами знаете. Я ведь ваш ученик.

— Миша, то, что ты в меня влюблен, знают не только в классе, над этим подсмеиваются учителя. Но какова я?..

— Ага! Начни самоедствовать, себя корить. Мол, совратила малолетку. Как теперь жить?

— А действительно, как?

— Счастливо. Счастливо, Оля!

— Глупенький! Кто же это позволит?

Приник к губам, поцелуем заставил замолчать. Оторвавшись от уст партнерши, рукой убрал со щеки прядь ее волос, в растрепавшейся прическе.

— Не нужно торопить события. Пусть пока идет все как идет. Тем более, что подождать совсем немножко осталось.

— Глупенький. Я для тебя, считай старуха уже.

Снова приник к губам подруги. Михаил рукой потянулся к подолу платья, подвинул материю вверх. Ладонь легла на шелк волос между ногами, заставив Ольгу раскинуть в стороны согнутые в коленях ноги.

— Ох!

Его пальцы проникли в горячую влагу половых губ и неторопливо задвигались, заставляя вздрагивать тело женщины.

— Я еще хочу.

Ответ не заставил себя ждать.

— Я тоже…

Дед как знал, встретил Каретникова у дворовой калитки. Повел носом, скривил лицо в улыбке. Гипс с ноги сняли, но старый еще подхрамывал. Пропуская внука во двор, изрек:

— Сразу в душ ступай.

— Чего-о?

— Того! Мишаня, от тебя бабой пахнет. Не дай бог и мамка запах учует, хлопот не оберешься.

— Что, так заметно?

— А, то! Что ж ты думаешь, твой дед совсем в маразм впал? Не дождешься! Я тебе сразу сказать могу, что не со школьницей баловался…

— С чего такой вывод.

— Духи. Настоящие французские, если не ошибаюсь, «Paloma Picasso».

— Да, ты знаток.

— Чего тут знать? Наши такого не производят. Явно цветочно-шипровый аромат. Подходит для вечернего и дневного использования, а ведь сегодня повсеместно баб поздравляют.

Снова носом повел. Удовлетворенно кивнул.

— Точно! «Paloma». Лимон с розой и гвоздика, чуть добавился запах удовлетворенной женщины. А еще, что-то характерное. Вроде бы сандаловое дерево с мимозой. Была у меня одна ведьмочка… Эх! Все. Мыться ступай!

Перед матерью предстал аки агнец Божий, чистым, пахнущим земляничным шампунем. Мамуля сама только час назад с сэйшена, проводившегося на предприятии, заявилась. Была слегка под шафэ, и вряд ли разобралась бы в посторонних ароматах. Ну, дед! Перестраховщик.

— Что в школе?

— Короткий день.

— Повезло!

— Ага. Учителям. Сейчас на банкете водку употребляют и про учеников треплются.

— Почему же сразу водку?

— Не сразу. Как водится, с шампанского начнут.

— Ну, в кого ты у меня такой…

— В тебя, мама! Исключительно в тебя. От папы мне разве что, то что между ног болтается, досталось.

— Мишка! Еще одно слово и я рассержусь.

— Молчу. Кстати, у нас полкласса сегодня на всенощную у Игорька Самарина собираются. Надеюсь, ты меня не отпустишь? Так я хоть высплюсь по-человечески.

— Еще чего! Все, так все! Бирюком растешь. Пойдешь как миленький! И чтоб обязательно танцевал, за девочками ухаживал. Даже бокал сухого вина выпить разрешаю.

Во, понесло! А, стал бы отпрашиваться, обязательно на мозг присела. Да, что? Да, как? Да, почему? Отпустить отпустила бы, только инструктаж на час затеяла. Нет! Все-таки психология, великая сила.

— Ма, я там в летней кухне букет роз видел… Неудобно, как-то, с пустыми руками приходить. Сейчас цветы купить, проблема.

— Бери.

— Спасибо!

— Кто она?

— Цветы беру, только для собственной значимости. Остальные до этого вряд ли допетрят.

— Тюфяк ленивый. Бери.

Дед как партизан, дождался внука за дверью. Подсмеиваясь над простодушием невестки, всего лишь уточнил:

— Тебя когда ждать?

— Завтра.

Каретников выбросил из головы все мысли о предстоящей «партии» между ним и Советом корректоров. Перестал думать, как и когда он сделает первый ход. До этого еще было далеко. Сейчас для него было главным — он и Ольга. И эти понятия не разделялись.

Шифруясь, из школы разошлись в разные стороны, при этом обоим повезло никого не встретить из знакомых. У судьбы можно было смело урвать две недели безоблачного счастья. Ольгин муж уехал в командировку в Польшу.