Лабиринт Ванзарова

– Поверили, что в четвертом измерении получат то, что пожелают, – ответил Ванзаров. – Купец Морозов наверняка захотел заполучить невероятную редкость из прошлого. Желания Федора Морозова были проще: много денег или мешок золота. Судя по мешковине, которую прихватил с собой…

Аполлон Григорьевич шмякнул кулаком по столу так, что лупа, дощечки и обрывки дружно подпрыгнули.

– Поверить в такую чушь и погибнуть! В наш век науки! – провозгласил он.

– Наука человека не меняет. А человеку свойственно ошибаться. Судя по дважды натуральному испугу мадемуазель Рейс…

– Рыжая ведьмочка? Ох, хороша…

– Именно она, – согласился Ванзаров. – В кругах столичных спиритов нет никого, кто бы интересовался четвертым измерением.

– То есть этот негодяй и не ученый, и не спирит?

– Вы совершенно правы, Аполлон Григорьевич. Его попросту нет.

– Но ведь он есть, друг мой! – сообщил Лебедев. – Кто же он?

– Минотавр, – последовал краткий, мудрый и бесполезный ответ.

Криминалист выразил неудовольствие обманутого любопытства.

– Что же случилось в паноптикуме? – напомнил он.

Хоть и хотелось Ванзарову продолжить тему, но обидеть ребенка с телом Геракла и умом Архимеда было нельзя.

– Наш Минотавр пообещал Федору Морозову, что тот возьмет в четвертом измерении все, что пожелает. Только нужно особое зеркало. Федор вспомнил про обманутого Стефансона и зеркало с платиновым покрытием. Проникнуть со двора для него было просто, как щелкнуть пальцами. За ним вошел Минотавр. Предложил раздеться до пояса и связать руки. Федор был послушен, просунул руки в проемы спинки стула. Связанным получил удар по голове, после чего Минотавр накинул ему на шею удавку. Вероятно, он испытывал способ прохода с жертвой в бессознательном состоянии. Ну и задушил… Дальнейшее известно. Минотавр ушел, захлопнул дверь, свечка погасла. Утром господин Стефансон нашел подарок…

– А доктор Котт каким-то образом увидел эманации, – закончил Лебедев. – У вашей логики есть ответы на ясновидение, друг мой?

– Нет, – признался Ванзаров.

Тут Лебедев вспомнил, что столик в «Пивато» все еще дожидается. Подхватил саквояж и попытался подхватить друга. Ванзаров предъявил письмо брата: сегодня он невольник. В следующий раз обязательно.

Аполлон Григорьевич не поверил, обиделся, надулся и с гордым видом покинул сыск. А запах остался. Ледяной воздух не очистил. Ванзаров захлопнул окно, надел пальто, запер приемное отделение и спустился в участок. Он собрался сказать несколько ободряющих слов юному чиновнику, пожелать спокойного дежурства в праздничную ночь.

Паша подскочил как ужаленный.

– Господин Ванзаров, ваше приказание исполнено, – доложил он фальцетом, вложив все силы.

Опыт подсказывал, что нелогичные происшествия добром не кончаются.

– Какое приказание?

– Филеру выдан задержанный на Никольском рынке. Надеюсь, он дал признательные показания.

Белиберда, которую нес юнец с видом служаки, не радовала. Ванзаров попросил рассказать, кто был отдан. Не понимая, что происходит, Паша описал господина с лицом блаженного в тулупе и шапке. Он надеялся, что чиновник сыска просто проверяет его внимательность и исполнительность. Однако Ванзаров не похвалил. Потребовал разыскной альбом. Получив журнал, перехлестнул страницы и предъявил снимок.

– Вот этого выпустили?

Тревога кольнула Пашу в сердце. На разыскном фото был тот самый человек.

– Так точно, выполнил ваш приказ…

– Утром его поймали на Никольском, засунули в общую камеру, а днем вы передали его по моему приказу?

– Так точно, но…

Оправдания не интересовали. Ванзаров потребовал описать филера.

Волнуясь и путаясь, Паша описал того, кто так уверенно и ловко забрал арестанта.

– Я проверил его удостоверение отряда филеров. Его зовут…

– Почтовый… – перебил Ванзаров и с досады швырнул разыскной альбом на стол чиновника. – Его зовут Почтовый Филипп Филиппыч. Он бывший филер. Два месяца вся полиция столицы его разыскивает, описание его в том же альбоме. А вы видите его, отдаете арестованного и отпускаете…

Ужас случившегося еще не проник в сознание Паши. Всего лишь показалось, что приемное отделение и Ванзаров поплыли, как в видении. Он вцепился в край стола…

– Господин Ванзаров… Я же не… Я же…

Лепетания никто не слушал. Ванзарова уже не было. Остался след бессильной ярости. И тишина захлопнутой двери.

41

Долго не открывали, слишком долго. Наконец замок крякнул, и в проеме показалась светловолосая головка.

– Господин Ванзаров?

Хозяйка была в нерешительности, не зная, как поступить: захлопнуть дверь перед носом непрошеного гостя или пригласить в дом. Приподняв шапку, Ванзаров поклонился.

– Кажется, вы приглашали меня, – сказал он, на всякий случай поставив носок ботинка в проем.

– О да… Конечно… Я ждала вас вчера…

– Сегодня у вас гости? Могу с ними познакомиться? Или помешаю?

– Что вы, господин Ванзаров. Я одна, у меня никого нет…

Траурное платье шло блондинке. Вдова была хороша, но встревоженна. Ванзаров проявил себя джентльменом.

– Пристав просил вернуть вам сумочку со всем содержимым, – сказал он, выразительно похлопав по карману пальто. – Напишите расписку, выдам и распрощаюсь.