Лабиринт Ванзарова

Директор департамента полиции распорядился об особых мерах: затребовал из отряда филеров самых толковых и лично отправился встречать особого гостя. Филеры были не только на перроне. Двое перекрывали выход из вокзала, еще пара находилась около стоянки извозчиков. Карета самого господина Зволянского была оставлена в стороне под наблюдением агентов в штатском.

Точно по расписанию стальной лик паровоза показался в облаках пара и тумана, будто чудовище выползало из бездны. На перроне случился обычный переполох. Дамы и господа поняли, что неверно определили, где остановится нужный им вагон, и побежали в разные стороны, сталкиваясь и прося прощения. Носильщики смотрели на извечную суету снисходительно: чудят господа.

Зволянскому не требовалось угадывать. Вагон был первого класса, то есть находился сразу за паровозом. Агенты уже заняли позицию, ему оставалось только дождаться, когда дверь вагона окажется точно напротив. Проводник спрыгнул и протер рукоятку, покрытую морозной коркой. Первой вышла дама в меховой пелерине, за ней субъект откровенно варшавского[25] вида, за ним последовали другие пассажиры. Наконец на подножке показался молодой человек в легком пальто и модном котелке. Гость из Варшавы явно не знал о прелестях петербургской зимы.

Филеры мягко оттеснили проводника и окружили сходни вагона. Господин Зволянский поднял фуражку с околышем МВД, приветствуя гостя.

– Добро пожаловать, господин Самбор. Как доехали, как дорога, попутчики не беспокоили? – спрашивал он, зная, что в соседнем купе от самой Варшавы ехал агент полиции. На всякий случай.

– Благодарю много, – отвечал молодой человек с приятными усиками, что шли вытянутой форме его лица. Ощутив стальное дыхание Северной столицы, он не решался покинуть теплый вагон.

– Спускайтесь, мы позаботились, чтобы вы не замерзли, – Зволянский дал знак, и на перроне появился тулуп с овчинной шапкой. И тепло, и маскировка. Директор был доволен своей придумкой.

Агенты помогли юноше спуститься по скользким ступенькам, одни заботливые руки накинули тулуп, другие поменяли котелок на ушанку. Все случилось так быстро, будто испробовано не раз.

– Прошу за мной, – директор департамента указал направление.

Идти в тяжелом тулупе было непросто, но агенты оберегали юношу. И подсадили в карету, куда он не мог забраться.

Усевшись напротив, Зволянский рассмотрел лицо прибывшего. В кармане у него лежал фотопортрет Самбора, который был изучен тщательно. Перед встречей сверился еще раз. Сомнений не осталось: прибыл точно Самбор. Молодой человек, наделенный невероятными спиритическими способностями, которыми восторгался князь Оболенский, казался обычным варшавским лоботрясом. Сладким, модным и прилизанным. От таких проходимцев барышни тают.

Карета мягко тронулась.

Самбору хотелось смотреть в окно, но Зволянский попросил его внимания.

– На понедельник 28 декабря у вас назначено публичное мероприятие, которое организует журнал «Ребус».

– Так есть, – ответил юноша.

– Послезавтра состоится сеанс, ради которого вас пригласили.

– О, так есть, пан Зволански.

– До окончания нашего сеанса прошу сохранять полное инкогнито. В Петербурге у вас наверняка есть друзья, почитатели и поклонники. Они не должны знать, что вы уже прибыли.

– Но то так, прошу пана…

– Прошу вас не покидать гостиницу до проведения сеанса. Все необходимое будет предоставлено в номер. Можете целиком рассчитывать на наше гостеприимство. Все оплачено. Недостатка ни в чем не будет.

– Дзенкую, пан… Я то розумем…

– Рад слышать. Позвольте спросить: в чем заключаются ваши способности медиума?

– О, то ни есть так латво… просто, – и Самбор на приличном для поляка русском языке, отчаянно путая слова, рассказал, что умеет не только вызывать спиритические силы, но и выходить в иной мир, который он назвал четвертым измерением, откуда приносит разные сувениры.

Сергей Эрастович не поверил ни единому слову медиума, считая затею своего шефа откровенной блажью. Вслух выразил комплименты и пожелание: пусть визит в столицу и праздники для пана Самбора пройдут наилучшим образом.

Карета подъехала к «Англии». Гостиница была выбрана Зволянским не случайно. От Исаакиевской площади рукой подать до дома, где должно состояться главное таинственное событие. Глубоко секретное, важности исключительной. Как заявил князь Оболенский. Из-за чего директор департамента лишился покоя.

В холле уже ждал наряд филеров. Зволянский подвел гостя к стойке портье, вручил паспорт на имя Николаева, проводил до люкса на втором этаже и оставил номер своего телефона, чтобы обращаться по любой надобности. В ресторане гостиницы для гостя был открыт неограниченный кредит. На всякий случай Зволянский забрал тулуп с шапкой. В тонком пальтишке далеко не уйдешь. Тут вам не Варшава, тут климат иной.