Лабиринт Ванзарова

– Совершенно верно, господин Ванзаров… Дворник сказал, что вернулся к корпусу, но снаружи не заметил следов взлома. Отправился к себе до утра. Когда господин Шумейко начал составлять протокол, как вы понимаете, дворник объявился и доложил о ночном происшествии. Тут уж нельзя было отмахнуться.

– Что стало главной причиной принять такое решение?

Хомейко убедился, что чиновник сыска обладает редкой проницательностью.

– Уж не знаю, как вы догадались, – начал он и пресек слишком вольный тон. – Вчера днем в участок заявилась мадам Морозова и предложила подарок на праздник: тысячу рублей… Якобы награда за быстрое завершение дела и открытие магазина. Ну, вы понимаете.

Ванзаров прекрасно понял.

– Вы опечатали магазин?

– Совершенно верно. Ничто не тронуто. Все на своих местах, как было. Только тело вынесли, разумеется.

– Разумный поступок, Николай Иванович.

– Когда пожелаете, сможете осмотреть место преступления. Я запретил прикасаться даже к осколкам. А безутешную вдовушку прогнал вон.

Выказав такое рвение по службе, пристав наверняка ожидал, что Ванзаров не откажется помочь. То есть возьмет на себя все хлопоты розыска.

– Полагаете, мадам Морозова наняла убийцу, чтобы получить наследство от мужа?

– Что же еще. Это же очевидно. Она молода, хороша, богата, не слишком умна, ее распирает плотская страсть… Многие согласятся оказать услугу, чтобы получить ее и деньги. Маскарад с шинелью и хромотой – хитрая маскировка. Предположу, что Морозова задушил кто-то из его друзей…

– В таком случае вам несложно найти убийцу, – сказал Ванзаров.

– Родион Георгиевич… Конечно, дело на моем участке и формально сыск не должен вмешиваться, но я прошу вас об услуге: помогите найти злодея.

Просьба была странной. Редко когда приставы просили Ванзарова найти преступника. А уж тем более оказать услугу. Обычно они старались спихнуть на сыск дело или закрыть поскорее. Если Хомейко хочет найти настоящего убийцу, значит, у него особый интерес. Морозов мог платить ему понемногу. Но ведь новая хозяйка сразу предложила серьезную сумму. А затем наверняка продолжит традицию мужа.

– Зачем вам это? – спросил Ванзаров со всей возможной прямотой.

– Вчера вечером я получил письмо. Отправлено накануне. Вероятно, немного запоздало из-за праздников. Господин Морозов предупредил, что с ним может случиться непредвиденное происшествие. Включая его исчезновение или потерю рассудка. В таком случае он попросил меня позаботиться, чтобы наследство было передано его сыну.

– Вы упоминали, что Морозов прогнал сына за растрату денег.

– Именно так. Тем не менее в случае смерти Алексея Николаевича его магазин, квартира, денежные средства и прочее передаются его единственному сыну Федору Алексеевичу Морозову.

– Вы смотрели завещание? – спросил Ванзаров.

Пристав выразительно повел плечами.

– Разумеется, нет. Это невозможно по закону. Содержание знает только нотариус. Алексей Николаевич сообщил в письме самое важное и указал, где хранится новое завещание.

– Где именно?

– У нотариуса Мерца Романа Александровича своя контора на Вознесенском.

– Нотариус Мерц ранее не вел дела господина Морозова?

– Именно так.

– Вдова знает о новом завещании?

Улыбкой Хомейко выразил все, что не желал говорить вслух.

– Не могу знать. Надо спросить у госпожи Морозовой.

– Могу взглянуть на письмо?

Пристав повел головой, словно осматривал незнакомое место.

– Прошу простить, не захватил с собой… Там личное, – ответил он.

Наверняка купец Морозов оставил за хлопоты некую сумму. Вот истинная причина: личный интерес. Психологика не ошибается. Если ошибается, то все равно права.

– Так я могу рассчитывать на вашу помощь, Родион Георгиевич?

– Морозов описал, что может стать причиной несчастного случая?

– К сожалению, нет… Так я могу надеяться?

Пристав вцепился мертвой хваткой. Так бы занимался обычными делами, не только выгодными. Чем же помочь? Рассказать ему про попытку выхода в четвертое измерение? Пожалуй, решит, что над ним насмехаются.

– Могу дать совет, – сказал Ванзаров, поглядывая на часы. – Опросите городовых вашего участка и соседних, Спасской и Казанской части, о человеке в длинной шинели, лицо замотано шарфом, на ногах флотские сапоги. Он появляется в разных местах… Вчера ночью городовой 2-го Казанского видел, как избил кого-то на улице, причем выбил финку… Он опасен и силен. Его пора найти. Запросите помощь приставов этих участков… Допросите еще раз дворника, может быть, он вспомнит что-то еще…

Николай Иванович желал продолжить такой важный для него разговор, но дверь приемной части распахнулась с грохотом, чуть не слетев с петель. Вошел тот, кто один имел право так вести себя в сыске. Кто же рискнет ему запретить? Аполлон Григорьевич держал в зубах незажженную сигарилью, а в руке походный саквояж. Хомейко был облит взглядом, предвещавшим мало хорошего.

– Этот что тут делает?

Пристав подскочил, схватил шляпу, отдал поклоны и исчез, будто ветром унесло. Дверь за собой тихонько затворил.

– Прохвост! – сказал Лебедев, ставя саквояж на письменный стол чиновника Ильина.