Лабиринт. Трилогия

И в этот момент пожирающий пространство черный смерч ударил в основание скалы. Безудержный поток небытия захлестнул людей, подхватил и понес их, затягивая в свою воронку.

— Аника! — закричал Кийск.

Он летел куда-то в холод и мрак, слепо размахивал руками.

— Аника, где ты?! — снова закричал он.

Он уже почти потерял надежду найти ее, когда в какой-то миг почувствовал в своей руке холодную ладонь девушки. Кийск стиснул пальцы Аники, сжимая в другой руке матрицу. Сознание Аники скользнуло через него, как сквозь проводник, и внедрилось в матрицу.

Кийск почувствовал, что другая его рука, в которой находилась ладонь девушки, уже пуста. Он засмеялся или просто что-то закричал от радости. В сознании его, находящемся на грани коллапса, оставалась только одна мысль: «Домой!»

18. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Вейзель первым заметил, что стены локуса покрылись многочисленными прямыми вертикальными трещинами.

— Эй, что происходит? — удивленно и в то же время испуганно воскликнул он.

— Все к кубу! — приказал Голос. — Быстрее! Прижмитесь к нему плотнее!

Вейзель и Чжои подтащили к кубу Берга, все еще находившегося в забытьи.

Стены локуса распались. Множество треугольных призм с зеркальными гранями, зажатые между полом и потолком, выдвинулись из стен, заполнив собой зал. Громыхнув, отлетела в сторону валявшаяся на полу рука механика. Стремительно перемещаясь с места на место, меняясь местами, едва не сталкиваясь друг с другом, зеркальные призмы при этом еще и быстро вращались каждая вокруг своей вертикальной оси. Все происходило в полной тишине, что только усиливало впечатление нереальности и отсутствия какого-либо смысла в этой зеркальной круговерти.

От бесконечного мелькания серебристых полос, на которых то и дело вспыхивали отблески яркого света, у людей зарябило в глазах. Зеркальные призмы вращались как безумные. Казалось, они вот-вот сорвутся с осей и, столкнувшись, разлетятся миллионами сверкающих осколков.

— Видел я уже такой аттракцион, — прикрыв глаза ладонью, сказал Киванов. — И особой радости он мне в тот раз не доставил.

— Что все это значит? — спросил Вейзель.

— Локус производит перенастройку своих систем, — ответил Голос.

Чжои посмотрел на лицо Кийска, похожее на гипсовую маску.

— Ему удалось? — тихо спросил он, пытаясь взглядом отыскать в окружающем пространстве место, где мог бы сейчас находиться Голос.

Киванов протиснулся поближе к Кийску и с беспокойством потрогал его холодную руку.

— Голос, это работа Кийска?

— Я не могу ответить на этот вопрос со стопроцентной уверенностью, — сказал Голос. — Но другой возможности лично я просто не вижу.

— А где же сам Кийск? — спросил Борис. — Ты же говорил, что ему не составит труда вернуться.

— Это так, — ответил Голос. — С того момента, как он отправился в сеть локуса, прошло меньше десяти минут. У него есть возможность вернуться, и, если он пока еще не сделал этого, значит, на то есть какие-то причины. Помочь мы ему ничем не можем. Надо просто ждать.

— Ненавижу это слово, — покачал головой Борис.

— Осталось не так уж и долго, — сказал Вейзель.

Киванов стоял рядом с Кийском, пристально всматриваясь в лицо друга. Он надеялся заметить в нем хотя бы незначительные перемены, свидетельствующие о том, что сознание Кийска возвращается в его кажущееся безжизненным тело.

Так же быстро и почти незаметно, как и в начале своего движения, призмы заняли прежние места в стенах локуса. Трещины в местах их соединений затянулись. Вернувшись к нормальному режиму работы, локус принял свой обычный вид.

Киванов увидел в углу черное прямоугольное отверстие входа и, схватив гравимет, кинулся к нему. Поскользнувшись на гладком полу и едва не упав, он ударился плечом о стену.

— Борис! — окликнул его Голос. — Механиков больше нет!

Отказываясь верить его словам, Киванов осторожно выглянул в проход. Коридор был темен, а следовательно, пуст.

— Куда же они подевались? — опустив гравимет, растерянно произнес Борис.

— Должно быть, Лабиринт увел их каким-то другим путем, — сказал Голос. — Теперь они уже не имеют власти над ним.

— Досадно, — покачал головой Киванов, к которому вдруг вернулось его обычно игривое настроение. — Где же мы теперь сыщем головы, которые обещали прислать Икару?

Борис вернулся к кубу и снова посмотрел на Кийска.

— Что с ним происходит? — в ужасе воскликнул он.

Волосы на голове Кийска в одно мгновение скрутились, словно опаленные огнем, сделавшись похожими на серую мочалку. Лицо и руки покрылись алыми пятнами свежих ожогов.

Секунды падали медленно, словно, цепляясь одна за другую, растягивались в минуты, которые, в свою очередь, превращались в часы.

И вдруг лицо Кийска дрогнуло. С него спала заледенелая неподвижность. По коже пробежала волна мгновенно сменяющих одно другое мелких мимических движений. Кийск приоткрыл глаза и сразу же, подняв руку, закрыл их ладонью от кажущегося нестерпимо ярким света.

— Иво, это ты? — радостно воскликнул Борис.

— По крайней мере, какая-то часть меня, — хрипловатым, словно со сна голосом ответил Кийск. — Черт, ну и яркий же у вас здесь свет, — ворчливо заметил он.