24 августа 1572 года, праздник Святого Варфоломея. Париж
Руджери был ошеломлен, когда Екатерина буквально ворвалась в его комнату со словами:
— Козимо, нужно все остановить! Я видела во сне кошмар, который ужаснее всякого ада. Надо вызвать герцога де Гиза и предупредить его.
Руджери прекрасно понимал, что, если он подчинится королеве, доверие герцога к нему будет потеряно навсегда. Но он видел, что Екатерина по-настоящему потрясена пережитым во сне. Видимо, она начала осознавать, что дала благословение на резню своих подданных. Руджери догадывался, зная герцога де Гиза и его людей, что их жестокости не будет предела и что прольется море крови, но был убежден, что ничего не нужно менять. Надо только переубедить или обмануть королеву. И Руджери пошел на предательство:
— Нельзя идти против судьбы, моя королева Все уже предрешено, и ничего невозможно изменить.
— Но, Козимо, мы можем еще что-то сделать? Чтобы мое имя не было связано с ужасом и преступлением и чтобы потом моя душа не была навсегда проклята, а я осуждена на адские муки?
— Ваша душа слишком благородна, ваше величество, ее место только на небесах.
— Вы разговариваете, как глупый льстец, Козимо. Я приказываю вам сейчас же вызвать герцога де Гиза, чтобы остановить все.
Руджери сделал вид, что слушается, но ничего не выполнил. Он не только специально выждал, чтобы де Гиз слишком поздно узнал о приказе королевы, но и организовал все так, чтобы колокольня Сен-Жермен-л’Оксерруа начала звонить на полтора часа раньше, подав сигнал к массовому истреблению людей вопреки приказу Екатерины.
Годы интриг. Все друг против друга, и все во имя Бога. Руджери мог быть доволен. Кровопролитие и истребление протестантов подтверждали верность его предсказаний и его славу как самого главного астролога королевства. Екатерина и ее сыновья могли спокойно продолжать править страной.
Во имя «священной войны за веру» Екатерина принесла настоящее жертвоприношение своим личным языческим идолам — колдунам и астрологам, которых она почитала больше, чем самого Бога. Тысячи мужчин, женщин, стариков и детей были самым диким образом вырезаны по всему Парижу. Тела зверски убитых людей, изувеченные, обезображенные, заполняли улицы, площади и даже церкви города. Вода в Сене изменила свой цвет, по ней плыли трупы. Площадь перед собором Нотр-Дам утопала в крови, которую еще долго не могли отмыть. В эту ночь жизнь человека ничего не стоила, победили ненависть, мщение и звериные инстинкты. Все забыли Бога и его главную заповедь: не убий.
Екатерина Медичи
5 января 1588 года. Замок Шомон
Екатерина давно удостоверилась, что все предсказания Нострадамуса сбывались, одно за другим. Генрих де Гиз был убит в Блуа. Ее любимый сын, король Франции Генрих III, приказал уничтожить дерзкого герцога, считавшего себя настоящим правителем Парижа. Сейчас, согласно тем же предсказаниям, он умрет сам, оставив трон другому Генриху — Генриху Наваррскому и его супруге, дочери Екатерины, Маргарите. Сама же старая королева была больна, и ничто уже не могло вывести ее из меланхолии.
В самом начале нового года, перед праздником Богоявления и Днем поклонения волхвов, считавшимся главным для астрологов, Екатерина почувствовала себя особенно плохо. Для носителей фамилии Медичи это особый день — праздник настолько важный, что все члены этого огромного семейства были увековечены на полотне гениального Беноццо Гоццоли одетыми в костюмы волхвов. Этот же день стал фатальным для многих из них. На гробницах Алессандро и Лоренцо Медичи выгравирована дата их смерти — шестое января.
Екатерина в предчувствии приближающегося конца решила составить завещание. Она надиктовала его, так как ей уже не хватало сил, чтобы писать самой. Прежде всего она завещала похоронить ее рядом с мужем, в гробнице невиданной красоты, которая была создана по ее приказу в Сен-Дени. Наконец-то они будут вместе, только они вдвоем, навсегда. Затем она вызвала своего духовника, но того не оказалось на месте, и к ней привели другого священника.
Он отпустил грехи Екатерине, и тут ее посетило неожиданное прозрение. Она спросила священника:
— Кто вы?
— Я аббат из Шабли.
— Нет, я хочу знать, как вас зовут.
— Юлиан де Сен-Жермен, ваше величество.
— Значит, это мой конец.
В ее памяти навсегда осталось предсказание, полученное в замке Шомон: «Остерегайтесь Сен-Жермена!» Руджери тоже сказал ей, что она умрет рядом с Сен-Жерменом. И тут же она вспомнила о колокольне Сен-Жермен, звон которой сообщил ей о предательстве в Варфоломеевскую ночь. Никогда с тех пор она не ступала в этот район Парижа, но теперь все совпало, и все предсказания должны были исполниться.