Лабиринт совести (СИ)

Жила фея железных цветов примерно между училищем и моим общежитием, так что я проводила её практически до дверей, пообещав прийти ещё не раз, потому что у меня остались вопросы.

На самом деле, у меня остались не расплющенные прутики, и я уже чувствовала, что они не дадут мне покоя до конца моих дней.

***

Глава 11, праздник бумажных фонарей

Вторник, 8 сентября, Грань Тор

Ночью я умудрилась проспать почти три часа, а перед сном даже ощутила что-то новое, что решила объявить физической усталостью – мышцы слушались неохотно, как будто делая паузу перед тем, как ответить на импульс, хотелось лечь пораньше, и ещё хотелось есть, я даже сходила в ночной магазинчик на углу и купила йогурт и бутерброд с колбасой, мысленно показывая язык маме и всем строгим наставницам, хором призывающим меня к самодисциплине и суровым ограничениям.

«Плющтесь вы прутиком, я взрослая женщина, по законам Грани Тор, даже совершеннолетняя. Буду есть, когда захочу и что захочу.»

Торжественное и дерзкое поедание бутерброда в кровати привело в приподнятое настроение, которое осталось со мной даже после сна – я проснулась незадолго до рассвета, под тихую распевку какой-то очень странной для этой местности птицы. Она выводила почти соловьиные переливчатые трели, но немного послушав, я узнала мелодию старинной эльфийской баллады, что удивило и сильно озадачило – я читала о птицах, умеющих повторять услышанные мелодии, но это всегда были попугаи или галки, у них совсем другой голос.

Набросив халат, я вышла на балкон и увидела на соседнем балконе птицу. Красно-жёлтые перья, длинный хвост и хохолок намекали, что птица не местная – на Грани Тор все мелкие птицы были в серо-коричневых оттенках, всего несколько видов имели яркие пятна на перьях, но все они были перелётными птицами, прилетающими только зимой.

«Откуда ты взялась, певица?»

У меня было подозрение, что она от кого-то сбежала. Иногда в городе можно было увидеть внезапных попугаев, их привозили из человеческого Мира и держали в качестве декоративных домашних питомцев, некоторые даже выпускали их из клеток и позволяли летать по квартире, но если птица попадала на улицу, то шансов выжить у неё не было. Яркие попугаи водились в тёплых широтах, а Верхний Город находился в умеренных, здесь пока ещё было жарко, но уже через месяц-два ночью будет сильный мороз, и импортная птица, не имеющая опыта поиска укрытий, просто замёрзнет.

Птица ходила по ограде балкона и повторяла одну и ту же мелодию, заглядывая в окно соседней комнаты, там было темно и тихо. Я вернулась в комнату, вскипятила чайник и вынесла на балкон чашку горячей воды, оставила на столе, ушла обратно в комнату и закрыла дверь, отошла подальше, наблюдая за птицей. Птица не обращала на чашку внимания, продолжая петь непонятно для кого.

Я махнула рукой и стала собираться – я сделала что смогла, если у птицы не хватит мозгов этим воспользоваться, значит, её отсеет естественный отбор.

***

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

11-2. Медитация с Сари

Оранжерея на чердаке никогда не запиралась – якобы для того, чтобы страждущие души могли прийти в любой момент и подпитаться от деревьев природной силой жизни. На самом деле, деревья здесь были настолько слабыми, что особо сердобольные жильцы общежития приходили сюда как раз для того, чтобы поухаживать за несчастными растениями. Остальные девяносто процентов жильцов приходили сюда курить и пить алкоголь, в том числе, сюда регулярно ходила полежать в шезлонге с бокалом и романом комендантша, благодаря чему оранжерея очень хорошо убиралась и регулярно проветривалась. В прошлом году я пару раз была свидетельницей того, как неопытные первокурсники пытались хамить госпоже хозяйке-здесь-всего, а она им в ответ напоминала, что полуорк – это не только зеленоватая кожа и склочный характер, но ещё и полтора центнера мышц, костей и ярости. Неуважительные первокурсники летели из окон с дикими воплями, а за метр до земли госпожа-хозяйка-всего ловила их левитацией, а потом выглядывала из окна и предупреждала, что в следующий раз левитировать они будут сами. Это был тот случай, когда достаточно одной таблетки, хотя я бы с удовольствием полюбовалась этим ещё не раз.

Сейчас в оранжерее было пусто, я включила свет, осмотрела лавочки и деревянные площадки для медитации, намочила тряпку и протёрла место для себя и Сари, открыла все вентиляционные проёмы, впустив в болотно-влажную атмосферу прохладную сентябрьскую ночь. Выключила свет и пошла к своей площадке, стала не спеша делать обычную утреннюю гимнастику из пансиона – перед медитацией рекомендовали разминать тело и разгонять кровь.