Лабиринт совести (СИ)

– Ты никогда не видела моря, что ли? – со смехом спросил Алан, я медленно качнула головой – то, что я всю жизнь принимала за море, было какой-то серой неровной поверхностью в окружении скал, на которой качались тёмные корабли. А здесь было столько цвета, что в это было сложно поверить, вода была зелёной, насыщенно-голубой, синей у горизонта и бирюзовой в центре залива. Песок казался белым, на нём стояли ещё более белые шезлонги, за рядом пальм виднелись беседки с крышами из каких-то сухих листьев, они качались на ветру с тихим шелестом. Столбики беседок обвивали цветы ярко-розового и фиолетового цвета, такие крупные, каких я никогда не видела. За беседками шумел праздник, там танцевали и жарили на огне еду, мелькали разноцветные платья и рубашки, играла зажигательная музыка. Это всё обрушивалось на меня, не давая ни секунды на то, чтобы прийти в себя, Алан смеялся с долей сочувствия, смотрел мне в глаза и качал головой. Наконец, сжалился и взял меня за плечи, разворачивая лицом к морю, подвёл к шезлонгу и усадил, погладил по плечу, сказал:

– Ты пока посиди, а я пойду раздобуду еды и приду. Хорошо?

Я кивнула, он мягко приподнял мой подбородок, помогая закрыть рот, и ушёл в сторону шумного праздника, продолжая тихо смеяться. У меня ни единой мысли не было, я как будто вся превратилась в широко распахнутые глаза, не верящие тому, что видят – море, песок, пальмы, море, белоснежный корабль под фиолетовыми парусами, огромные птицы над водой, чернокожие улыбчивые люди в ярких коротких штанишках, ленивый рыжий кот, спящий в шезлонге, юркая крохотная птичка цвета рубина, которая с гудением пронеслась мимо меня и стала пить нектар из цветка, зависнув на одном месте. Я видела её раньше, в книге, реальность от картинки отличалась настолько, что я готова была уверовать в Создателя и вознести ему хвалу всей душой, даже не за булочку, а просто так.

«Вот это твой тост, Создатель. За жизнь. Короткий и простой, как и должно быть. Никакого "Плана Б", нельзя, это позор, нельзя отказываться от жизни, какой бы она ни была. В ней есть море. Может быть, оно далеко, но оно есть. И если уж есть оно, то что же может быть ещё? Надо узнать. Для этого надо жить.»

Эта птица меня гипнотизировала, её молниеносные движения казались магией, но ничего волшебного в ней не было, её сделал такой естественный отбор, именно такой маленькой, ловкой и яркой.

Я вспомнила другую птицу, такую же маленькую и яркую, но в совсем не подходящем для неё месте, на ободранном балконе общежития, на холоде. Сейчас это казалось таким невообразимо далёким, как будто никогда не существовало, в этом ярком мире не было места для чего-то такого убогого, точно так же, как золотой соловке не было места в пыльном городе на окраине Мира людей и гномов. Но она там была, и ей надо было там выжить. Мне стало стыдно за своё невмешательство – могла бы и поймать глупую птицу, взять к себе в комнату, накормить. Я решила, что завтра так и сделаю, я вмешаюсь в естественный отбор, к чёрту законы природы, антропогенный фактор – тоже закон, хочу и буду.

«Алан так говорил – делай что хочешь, и будет хорошо. Так и сделаю, Алан не ошибался в таких вопросах.»

Я почувствовала его взгляд и повернулась к нему, он шёл ко мне босиком, где-то оставив куртку, сверкал улыбкой и голыми плечами, выглядел так, как будто здесь и родился, такой же яркий, как местные птицы, разноцветное море и парус над белой яхтой.

– Пойдём, я нашёл классное место, – он протянул мне руку, я взяла и пошла за ним. Туфли зачерпнули песка, Алан сказал их снять, я сняла и взяла в руки, ступни утонули в горячем песке, это было такое странное ощущение, что Алан опять смеялся, глядя на моё лицо, а я не знала, что говорить, и молчала.

Он провёл меня через пляж, по деревянной дорожке между пальмами, сквозь танцующую толпу у бассейна, потом мимо ресторана и жилых домиков, по деревянному мосту через искусственную реку с рыбами и деревьями со всех сторон. Я вертела головой, пытаясь рассмотреть всё вокруг, здесь всё выглядело незнакомым и странным, не было ни единой привычной детали.

«Какое счастье. К чёрту привычное.»

Алан смотрел на меня и смеялся, мне уже становилось стыдно за свою дикость, но справиться с лицом не получалось, как будто я забыла, каким оно должно быть. Сейчас там работали какие-то новые мышцы, которые раньше никогда особенно не напрягались, а теперь были в шоке от такой нагрузки.