Лабиринт смерти

— Ну да, — кивнул Грэм. — Уничтожить Эрика Кордона мы должны по следующим соображениям. Кордон является связующим звеном между Старыми Людьми на Земле и Торсом Провони. Пока жив Кордон, люди как бы чувствуют присутствие Провони. Лишившись Кордона, они потеряют контакт — реальный или какой–то там еще — с этим шныряющим где–то в космосе жалким мерзавцем. В известном смысле Кордон — это голос Провони, пока сам Провони отсутствует. Разумеется, я допускаю, что эта акция может вызвать ответный всплеск недовольства; Старые Люди способны какое–то время бунтовать… однако, с другой стороны, это же может побудить Низших Людей выйти из подполья, что позволит нам наконец добраться до них. В определенном смысле я намерен спровоцировать преждевременную демонстрацию силы со стороны Низших Людей; сразу же после объявления о смерти Кордона последуют мощные всплески негодования, но в конечном счете…

Он замолчал. На большом экране, занимавшем всю дальнюю стену огромной спальни, стало проступать лицо. Худое интеллигентное лицо со впалыми щеками; не слишком широкими скулами, как отметил Грэм, увидев, как они задвигались, когда Кордон начал говорить. Очки без оправы, редкие волосы, тщательно зачесанные поверх лысой макушки.

— Звук, — потребовал Грэм, поскольку губы Кордона продолжали шевелиться безмолвно.

— … Удовольствием, — гулко прогудел Кордон — звук был включен слишком громко. — Мне известно, что вы заняты, сэр. Однако если вы желаете говорить со мной… — Кордон сделал элегантный жест, — то я готов.

— Где он теперь, черт возьми? — спросил Грэм у одного из своих слуг.

— В Брайтфортской тюрьме.

— Вас хорошо кормят? — осведомился Грэм, обращаясь к лицу на громадном экране.

— О да, вполне, — улыбнулся Кордон, обнажив зубы настолько ровные, что они казались — да наверняка и были — искусственными.

— И вам разрешают писать?

— У меня есть все необходимое, — ответил Кордон.

— Скажите мне, Кордон, — настойчиво спросил Грэм, — зачем вы пишете и говорите всю эту чертовщину? Ведь вы же знаете, что это неправда.

— Правда у каждого своя. — Кордон усмехнулся — скупо и невесело.

— Вы помните тот приговор, вынесенный пять месяцев тому назад, — спросил Грэм, — по которому вам полагалось шестнадцать лет тюремного заключения за измену? Так вот, черт побери, судьи пересмотрели его и изменили меру вашего наказания. Теперь они решили назначить вам смертную казнь.

Выражение мрачного лица Кордона нисколько не изменилось.

— Он слышит меня? — спросил Грэм у слуги.

— О да, сэр. Все в порядке, он вас слышит.

— Мы собираемся казнить вас, Кордон, — продолжил Грэм. — Вам известно, что я могу читать ваши мысли; я знаю, как вы напуганы. — Он говорил правду; внутренне Кордон содрогался. Даже несмотря на то, что их контакт оставался чисто электронным, а Кордон в действительности находился за две тысячи миль от Грэма. Подобные псионические способности всегда поражали Старых — а порой и Новых Людей.

Кордон не ответил. Однако до него; очевидно, дошло, что Грэм начал прослушивать его телепатически.

— В самой глубине души, — сказал Грэм, — вы думаете: «Может быть, мне изменить своей партии. Провони мертв…»

— Я не думаю, что Провони мертв, — запротестовал Кордон, и на лице его появилась оскорбленная мина — первое искреннее выражение с начала беседы.

— Подсознательно, — сказал Грэм. — Вы даже сами этого не осознаете.

— Даже если бы Торс был мертв…

— Ох, перестаньте, — поморщился Грэм. — Мы оба знаем, что, если бы Провони был мертв, вы тут же прикрыли бы вашу пропагандистскую кампанию и исчезли бы из поля зрения общественности на всю вашу последующую интеллектуальную жизнь, будь она проклята.

Внезапно запищал зуммер аппарата связи справа от Грэма.

— Извините, — сказал Грэм и нажал на кнопку.

— Здесь находится адвокат вашей жены, господин Председатель Совета. Вы давали указание впустить его независимо от того, чем вы будете заняты. Так мне впустить его или…

— Впустите его, — перебил Грэм. Кордону он сказал: — Мы известим вас — скорее всего, это сделает директор Барнс — за час до вашей предполагаемой казни. Сейчас я занят, всего хорошего. — Он отключился, и экран стал постепенно тускнеть.

Центральная дверь спальни раскрылась, и в комнату бодрым шагом вошел высокий, изящный, превосходно одетый мужчина с небольшой бородкой и с дипломатом в руках — Гораций Денфельд.

— Знаете, какие мысли я только что прочел в голове Эрика Кордона? — спросил у него Грэм. — Подсознательно он жалеет о том, что вообще примкнул к Низшим Людям — вот он каков, их вождь, — если у них на самом деле есть вождь. Я намерен покончить с их существованием, начав с Кордона. Вы одобряете мое распоряжение о его казни?

Расположившись в кресле, Денфельд открыл дипломат.

— В соответствии с указаниями Ирмы и юридическим нормам мы изменили некоторые — незначительные — пункты соглашения о содержании при раздельном проживании. — Он вручил Грэму подшивку документов. — Не торопитесь, господин Председатель Совета.