Лабиринт (СИ)

- Дальше ты его впустишь. Уилл даст тебе средство связи и подождёт, пока ты сделаешь звонок родителям. Кате есть, где жить? Есть, кому ее встретить?

- Естественно. У Кати остался только папа, но дом у нее есть, слава Богу. Средство связи! - закатываю глаза.

- Окей, телефон, - мягко отвечает он, - я сожалею..

- Не стоит. Что дальше?

- Ну, ты че такая дерганая? – вдруг накрывает своей теплой ладонью мою руку, но я тут же ее забираю, разрывая прикосновение. Катя наблюдает за нами, распахнув глазищи, - волнуешься?

- Ненавижу такую благотворительность, - признаюсь честно, - и ненавижу неизвестность.

- Это не благотворительность, - спокойно поясняет он, - ты поможешь нашей организации..

- Не хочу никому помогать! Я устала, - сглотнув, все же беру себя в руки, - вернее.. извини меня, пожалуйста. Давай продолжим.

- Давай. Предупредив отца, вы переместитесь в аэропорт с Уиллом, а там уже на регистрацию и в Хитроу! Прилетев, пообедаете. Затем пересадите Кэтрин на рейс до Борисполя. Все. В Хитроу ты сможешь сделать все необходимые звонки. Она выдержит дорогу?

- Да.

- Отлично. Уилл сопроводит тебя до конспиративной квартиры моей организации, где ты сможешь отдохнуть, и должна будешь дождаться меня.

Блин, до чего же угнетает вся эта ситуация! И это его «должна», и то, что Катя дальше полетит без меня, и неизвестная работа на неизвестную организацию.

Как много времени она займёт? И насколько это может быть опасно?

Я чувствую себя беспомощной как никогда. Меня сопроводят словно почтовую посылку на какую-то квартиру, и оставят там.

Но что я могу поделать сейчас?! Да ничего. Уныло киваю, соглашаясь.

Алекс выглядит довольным, на глазах расцветая улыбкой.

Он легко поднимается с кресел, словно подбрасываемый вверх невидимой пружиной. С завистью угадываю каркас тренированных мышц под его одеждой - прекрасная форма. А сама-то я даже не вспомню, когда в последний раз делала элементарную зарядку.

Все мое недавнее прошлое промелькнуло как в тумане из апатии и усталости. Мне было вечно недосуг заняться собой. Из плюсов моей фигуры теперь разве что худоба. А ведь раньше я считалась красавицей!

- Как там у вас говорят? Посидели на дорожку?

- Присядем на дорожку, - безучастно киваю. И мне даже не интересно, где он мог это слышать.

- Уже, - весело откликается Алекс, - Катя, удачи вам! Было приятно познакомиться.

Катя что-то щебечет в ответ, а я, погруженная в раздумья, просто смотрю в окно.

- Женя, проводишь?

- Конечно, - со вздохом встаю и плетусь за ним. Сложившаяся ситуация мне не нравится, ох как не нравится!

Возле входной двери он вдруг разворачивается, да так, что я чуть не налетаю на него от неожиданности. Впивается в меня внимательным цепким взглядом как бульдог в глотку. "Залипаем" друг на друге на долгие несколько секунд.

- Что? – реагирую.

- Ничего! Веди себя хорошо и, - улыбается, - пожелай мне удачи.

- Удачи! Алекс, - я не знаю, почему у меня вдруг срывается с губ этот вопрос, - а скажи. Как сложилась судьба Старка, знаешь?

- А ты? - мне кажется, или он настораживается? Снова смотрит странно, и пристально.

- Я? - удивляюсь, - почему бы?

- Старк убит! - отрывисто бросает мне, - и ты, между прочим, была последней, кому он звонил. И последней, с кем разговаривал.

- О Боже, - охаю. Мне так жаль, ведь он был действительно хорошим парнем, - нет, я не знала! Он… он искал тебя!

- Серьёзно?

- Да, - я зябко охватываю себя за плечи, вспоминая, - он позвонил мне, чтобы сказать, что ищет тебя.

- Почему же ты не сказала мне?

- Но я написала тебе об этом в записке, - отвечаю растерянно.

- В какой еще записке?!

Мы снова встречаемся взглядами. Зависаем на мгновение.

- Я передала ее с Лале! - обьясняю ему быстро, взволнованно, - разве тебе не отдали записку в общежитии? Ты вообще приходил туда?

- А ты сама-то как думаешь? – теперь он смотрит на меня откровенно свирепо, - та грузинка, которая с тобой жила?! Но она мне ничего не передавала. Ни она, ни кто-либо еще.

Пятнадцать лет назад

Возвращаюсь в общагу радостная, воодушевленная. Буквально парю, едва касаясь ногами земли. Тихонько проскальзываю в дверь нашей комнаты, все-таки десять вечера, вдруг девчонки уже спят!

На губах все ещё горят поцелуи Алекса, а сама я витаю в облаках, глупо улыбаясь своему отражению в зеркале. Посмеиваясь, вспоминаю то обрывки наших фраз, которые снова и снова нашептываю губами, то наши жаркие объятия - он еле отпустил меня сегодня...

Но девочки не спят.

Сиюнь флегматично кивает мне со своей кровати в знак приветствия, и я умиляюсь картине их почти домашнего, невыразимо уютного времяпровождения. Она кажется мне такой милой сейчас. Лежит в растянутой толстовке с изображением Микки Мауса и в драных джинсовых шортах, слушая музыку из наушников.

Лале тоже рядом, раскладывает пасьянс на своей кровати. Я так искренне радуюсь им - девчонкам, комнате, даже смешному принту на толстовке.

Внезапно острый взгляд Лале выхватывает контур туфель в маленьком полупрозрачном пакете, который я принесла с собой.

- О, привет! Покажи, - оставив пасьянс, подскакивает ко мне, сгорая от любопытства.