Лабиринт (СИ)

Горячая волна воздуха касается лица Алекса. В эти долгие секунды Дженни смотрела ему в глаза, падая. И он тоже смотрел на нее - не отрываясь, до самого конца…

Алекс возвращается за штурвал вертолёта и делает крутой вираж, удерживая его в ровном положении и направляя вниз, на посадку. Движения Алекса отточены, а лицо непроницаемо, и только блестящие, влажные от непролитых слез глаза выдают всю лавину его эмоций.

Он знает - неважно, почему она была там. Она сделала это ради него.

Часом ранее

Пользуясь одеялом как прикрытием, небрежно накинутым ему на плечи кем-то из эфиопов, Алекс незаметно высвобождает из захвата верёвки руку с маячком, и долго, терпеливо ждет подходящего момента, когда внимание неопытной четверки автоматчиков-охранников, зорко следящих за ним только первые пару часов, несколько рассеивается.

В тот момент, когда один из четверых выходит «отлить», а двое других ведут между собой непринуждённую болтовню вполголоса, он решает, что пора.

Алекс делает ставку на того единственного, кто сейчас по-настоящему следит за ним.

Вспоров кожу между пальцами острым краем стула, он ловко вытаскивает маячок и роняет его на пол так, чтобы привлечь внимание того самого охранника. Наклоняет голову, словно в удивлении рассматривая упавший маячок. Капает на него сверху кровью.

Эфиоп поддаётся своей первой реакции - подскакивает поближе и тоже наклоняется, чтобы рассмотреть. Этого оказывается достаточно, чтобы одной свободной рукой сдёрнуть автомат с его плеча.

Время теперь будто замедляет свой ход, но за считанные секунды Алексу удаётся очень многое - он даёт очередью по ногам болтунов, после чего оба они падают как подкошенные, и почти одновременно с этим одним точным ударом отключает подошедшего.

Тот мягко валится на пол без сознания.

Затем Алекс стреляет в камеру видеонаблюдения напротив, и по маленькому решетчатому окну. Отстреливает одну ножку своего стула - тот рассыпается, тем самым облегчая Алексу окончательный процесс освобождения от верёвок.

Развязавшись, Алекс разоружает стонущих на полу эфиопов и, груженый автоматами, встаёт к проёму двери сбоку, ожидая теперь четвертого из приставленной охраны. Он появляется почти сразу, и немедленно падает ничком от удара автоматным прикладом по голове.

Алекс стаскивает с него шорты и надевает на себя без раздумий. Прихватив автомат и этого, исчезает в проеме двери.

На выходе из здания его ожидает сюрприз - то тут, то там из мрака начинают выступать черные фигуры парней в балаклавах и полной экипировке. Он узнал бы их из тысячи, но торопеет на миг, останавливаясь. Кобры!

- Однако! Пикантно, - слышит он родную английскую речь, когда от других прочих отделяется высокая рослая фигура и приближается к нему.

Алекс и сам ощущает себя довольно экзотично на их фоне в одних только шортах, босиком и увешанный автоматами! Человек стягивает балаклаву, открывая Алексу лицо. В темноте сверкает его белоснежная широченная улыбка, Хилл!

- Доброго вечерочка.

- Добрейшего, - откликается Алекс с точно такой же широкой улыбкой, - кобры, можно, реверансы после? Здесь прячут мою любимую женщину, Женю. Ее нужно найти! Буду просто счастлив, если кто-то одолжит мне амуницию, прямо сейчас. Я хочу сам взять Макса Талера.

Глава 64

Сижу на стульчике, заботливо завернутая в бушлат или как там это называется, принадлежащий кому-то из числа тех, что вывели меня из подвала.

Учитывая мой озноб, который до сих пор бьет по телу, я ничуть не воспротивилась бушлату. И теперь, несмотря на тёплую ночь, грею руки о давно остывшую чашку с чаем, которую мне всучили, уж и не знаю откуда, но сразу после того, как усадили на стул.

Где же Алекс?

Это первое, о чем я спросила у этих вежливых, немногословных людей, которые помогли мне выбраться, и даже были настолько любезны, что сняли свои балаклавы при этом. Вероятно, чтобы не добавлять мне стресса. Говорить с людьми, у которых только прорези вместо глаз, не слишком комфортно.

Алекс в порядке и скоро появится, спокойно заверили меня они, утрясает дела с начальством! Хотя, я верю этому только первые полчаса томительного ожидания на стульчике.

Невольно наблюдаю за ними исподтишка, стараясь при этом остаться незамеченной. Они тоже дисциплинированно ждут кого-то или чего-то, изредка тихо переговариваясь.

Это все молодые ребята. Я, несомненно, очень благодарна им за спасение, но не могу не задуматься и о тех людях, которые ждут их прямо сейчас дома, а ведь они наверняка есть. Мамы, папы, жены, дети… И какая страшная эта работа – сознательно погружаться в эпицентр опасности, рискуя жизнью в каждую свою «рабочую смену».

Алекс сказал мне когда-то – кому-то надо это делать. Да! Когда это твой ребенок или, к примеру, брат, то у тебя просто нет иного выбора, кроме как ждать. Кроме как, надеяться и верить. Каждый раз. Но многие ли готовы подписаться на такое добровольно, влюбляясь и связывая себя узами брака с таким воином света?

Далеко не любая способна умирать и возрождаться из пепла тягостного ожидания, будучи далеко от него, дома, где-то там… А я?