Лабиринт (СИ)

- Расскажи про мужа, пьяная Женя! - подтрунивает Алекс, усмехаясь.

Раздумываю – обидеться или нет? Не так уж я пьяна. А еще, мне ужасно не хочется ничего рассказывать! Но, таки приходится отозваться скупым обещанием быть второй. Мне слишком интересно послушать про его жену, а он ведь тоже имеет право задавать вопросы.

- Тема для меня, на самом деле, больная, - признается Алекс. Он немного напряжён, я чувствую, - и вместе с тем, как ты сказала, все до смешного просто! Мой брак - это про несбывшиеся надежды. А вообще, никакого брака давно уже нет.

Дальше он опять замолкает. Мне даже приходится потормошить его немного вопросом «И что за надежды?» - в ответ смотрит до жути пронзительно. Почему-то смущаюсь. В свою очередь, изображаю сочувствие на лице, которого на самом деле не испытываю.

- Надежда на любовь оказалась химерой, и вот это было больнее всего, - несколько пафосно произносит Алекс, и отдирает одним движением этикетку с бутылки. О, символично!

- Ну, а конкретнее? – требую конкретики. И, так как язык мой чуть-чуть заплетается, произношу медленно и со значением, - ты Толстого читал?

- Кого?

- Лев Николаевич Толстой, - объясняю подробнее, чтобы он все понял, как следует, - «Анна Каренина» - вот очень хорошее произведение, рекомендую. Но, конечно, оно больше для тех, кому за тридцать - как раз для тебя! Итак.. Ага. На чем я остановилась? Толстой писал в нем, что все счастливые семьи похожи друг на друга, а каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Теперь скажи-ка, почему ты был несчастлив в этом браке? И любил ли ты вообще?

- А ты сама-то любила? - задиристо отвечает он, терпеливо дослушав мой спич до конца, не перебивая. Но со сложным, надо сказать, выражением лица, - нет, не любил. В принципе, это все!

Дальше разговор несколько стопорится. Пока Алекс не произносит, интимно привалившись ко мне:

- Ну, а теперь ты.

Отодвигаюсь, вдруг обращая внимание на то, что мы до сих пор лежим в одной кровати! Это ненормальная ситуация, определённо.

- Я?! Да ведь мы ещё с тобой не закончили. Женился-то тогда зачем? Если без любви.

- Затем, что, - он смотрит куда-то в область моей шеи и ключиц, и от этого почему-то мурашки по коже волнами, - доходило долго.

С тоской ощущаю уже подступающий, новый приступ неконтролируемого смеха. Однозначно, несколько последних глоточков виски были лишними.

- Вообще-то, не смешно.

- Да и мне тоже, - вздыхаю, на удивление, легко сумев справиться с собой. В этот раз, - аналогично. И я думала, любовь. Ан нет! Такая история.

- Никакая это не история! Всего пару слов? Очень мало. Так нечестно.. как ты говоришь – конкретнее, – хищно требует, вновь тесно приваливаясь ко мне и буравя взглядом.

- Но тогда и ты, - слабо протестую.

- Договорились! – отвечает решительно, и даже без пауз, - знаешь, у моей жены есть всего один недостаток, но важный для меня, и который перечеркнул все. Если хочешь интимных подробностей - будь готова и к моим интимным вопросам, на которые я тоже захочу ответ, - добавляет с таинственным видом.

Меня распирает от любопытства, да, но, поразмыслив немного, понимаю, что не хочу рассказывать от слова совсем что-то сокровенное о своем браке с Гришей. Алекс ждет реакции. И, не дождавшись, усмехается, со странным, лихорадочным блеском в глазах:

- Ага, так я и думал! Ну ладно. Есть ещё кое-что.. Мы с ней пережили трагедию. Потеряли неродившегося ребёнка.. Забеременеть - это было ее идеей-фикс, одержимостью, но стало в итоге лакмусовой бумажкой для нашего брака. Все проблемы в тот момент оголились, обнажив до самого нутра нас обоих. Мы увидели, оба, что слишком разные, и разного хотим от жизни. Я не оправдываю себя, наоборот - сожалею о многом, но мне не нужен этот человек, Женя. Это точно.

Он замолкает, а я округляю глаза, переваривая услышанное. Испытываю к нему, и к ней самое искреннее сочувствие! К ней даже больше.

- А.. на каком сроке? - задаю этот не самый умный вопрос. В конце концов, разве сей факт имеет какое-то значение?

- На каком-то раннем, не скажу точнее, - отзывается Алекс устало, - я не успел ничего почувствовать, для нее же это стало концом света.. Очень скоро ее депрессия по поводу потери, и маниакальное желание попробовать снова, стали сводить меня с ума. Я не смог попросить развод, на фоне этих вечных разговоров о любви, на фоне слез.. Ушёл с головой в работу, сутками не бывая дома. Наш дом превратился для меня в тюрьму. На самом деле, я понимаю, что просто не любил ее! Жить вместе и дальше, мучая друг друга, не имело никакого смысла.. Женевьева, почуяв неладное, приняла решение вернуться туда, откуда родом, это в Йоркшире. Она уже почувствовала неизбежность развода, и только расставание, как будто бы временное - чтобы прийти в себя, стало поводом отсрочить наш развод.

Алекс снова пьёт виски, а я слушаю его, затаив дыхание. Даже не двигаясь.

- Женевьева, - произношу задумчиво, медленно, словно пробуя это имя на вкус, - красиво.

- Да! Похоже на твое...

Я долго вглядываюсь в четкий профиль сидящего в неподвижности Алекса, прежде чем снова «потормошить его немного».