Лабиринт просыпается

полностью истощена. Может быть, она даже могла бы бежать дальше, но она не хотела. Ноги

не хотели слушаться, ступни болели. Голова была слишком тяжелой, и если она продолжит так

потеть, ее тело иссохнет, сложится как старое одеяло и просто опустится на землю.

«Мне нужна вода. Или я умру».

К своему ужасу она поняла, что Леон направляется к ней. С обычной самодовольной

улыбкой на лице. Она чувствовала, что все же в ней достаточно сил, чтобы ненавидеть его.

– Мы должны двигаться дальше, – спокойно сказал он.

Мэри покачала головой.

– Я не могу. Больше ни шагу. Я остаюсь здесь.

– Нет.

Мэри удивленно посмотрела на него. Его ответ был быстрым, без каких-либо сомнений в

голосе. Она презрительно фыркнула.

– Ты вдруг открыл в себе любовь к людям?

– Определенно нет. Я не могу пожалеть вас всех.

Не желая того, она громко рассмеялась. Слова Леона звучали правдиво, почему тогда он

оставался с группой? Почему он наконец не отправится в путь один?

Затем совершенно внезапно она поняла. Он оставался не ради других, он оставался ради

нее. Хотя она и замечала, что он иногда разговаривал с остальными, но зачастую он избегал

любого разговора с ними. И разве он не ждал ее постоянно, говорил о ее мужестве, даже нес

ее рюкзак некоторое время?

Но почему?

Почему она?

Леон определенно не чувствовал к ней сочувствия. Напротив, она думала, что ее

антипатия основана на взаимности. Промелькнула мысль:

– Джеб. Это Джеб, не так ли?

– При чём тут Джеб?

– Перед тем как уйти, ты что-то ему пообещал, верно? Пообещал нам помочь. Помочь

мне.

Он безучастно смотрел на нее. Его выражение лица не изменилось, а оставалось твердым

и непроницаемым, как и всегда.

– Что он дал тебе за это? Еще один нож? Зажигалку? Что-то, что он припрятал от нас? –

она почувствовала, как в ней поднимается ярость. – Нет, теперь я знаю: он дал тебе

информацию. Это должно быть что-то важное, так как в противном случае ты бы не согласился

на эту сделку. Что он сказал тебе? Что настолько ценно, что ты прикладываешь усилия затем,

чтобы тащить нас с собой?

Леон не ответил. Не сказал, что он обещал во избежание драки с Джебом. Что он обещал

из уважения перед его отношением и из чувства вины. И он не сказал Мэри, что не хотел

сражаться один. Она бы не поняла. Высмеяла бы его. Она могла думать, что ей хочется.

– Ты бросил его и Дженну, – прошипела Мэри, – и продал нас за некую информацию. Что

ты вообще за человек?

~86~

Рейн – Викверс – Лабиринт просыпается

Rainer Wekwerth - Das Labyrinth erwacht

Он посмотрел в ее пренебрежительно рассматривающие карие глаза.

Хорошо, она могла думать о нем всё, что ей вздумается. Она даже могла презирать его.

Ему это знакомо. Глубоко внутри он знал это так же хорошо, как и вечную борьбу за

выживание.

Он пришел к ней, чтобы помочь. Чтобы сказать, как его впечатлили ее результаты, но он

не произнес этих слов. Теперь он стоял там и знал, что никогда не смог бы объяснить.

Разглагольствование не было его сильной стороной. В жизни, из которой он пришел,

действовали другие правила. Там говорили оружие и насилие. Пуля была не двусмысленным

посланием. И чаще всего возражений не следовало.

– Ты жалкий, – сказала она наконец.

Он кивнул. Он не нарушит свое обещание, данное Джебу.

– Через пять минут идем дальше. Будь готова, – сказал он, а затем отвернулся.

~87~

Рейн – Викверс – Лабиринт просыпается

Rainer Wekwerth - Das Labyrinth erwacht

Глава 22

Усталость вернулась в конечности Джеба. Мускулы ног горели. Затылок и шея были

твердыми как камень и напряженными, его руки болели и потяжелели как свинец.

Но самым страшным было чувство потери ориентации. Оно стягивало грудь и становилось

невозможно дышать.

Разве не он высокопарно объяснял Дженне, что может читать направление по мху на

деревьях? Да, верно, но теперь они зашли далеко в лес и деревья стояли так близко друг к

другу, что защищались от воздействия погодных условий. Конечно, мох был, но он рос на

стволе кольцами, потому что солнце не проникало сквозь кроны деревьев.

Джеб следовал по протоптанной лесной тропе. По экскрементам животных, которые

лежали вокруг на земле, он понял, что по большей степени этой тропой пользовались олени и

косули. Он пошел по тропе, потому что так проще, чем самому проделывать путь через

подлесок.

В воздухе было слишком много влаги и из-за жары поднялась тонкая туманная дымка,

колеблясь между деревьями как шелковый платок. Пахло гниющими листьями и сосновой

смолой.

Ему хотелось остановиться, и мгновение отдохнуть, но он боялся, что как только опустится

на землю, больше не сможет подняться.

Дженна молчала уже довольно долго. Она склонилась к его плечу, и, казалось, уснула, но

внезапно заговорила.

– Джеб?

– М-м?

– Мне кажется, мы уже проходили один раз это место.

Он остановился в изумлении.

– У ствола дерева слева от нас странный цвет. Он выглядит как изборожденное лицо

старой женщины со впалыми щеками и длинным носом. Ты тоже узнаешь его?