Лабиринт простых сложностей

«Надо поговорить!» – написал он ей, трижды стирая восклицательный знак, но потом все же его оставив.

«О чем?» – ответила Вера.

То, что ее ответ был кратким, безо всяких там «все уже сказано» или «разговоры не имеют никакого смысла», его немного и успокоило, и насторожило. Это было так не похоже на Веру. Она романтик. Влюбленный в него романтик. Что поменялось?

«Нам надо поговорить о нас с тобой», – отправил он ей после долгих исправлений. И замер, ожидая ответа. Что-то типа «нет никаких нас» его бы точно не устроило.

Но Вера ответила лаконичным «хорошо».

И теперь, сидя в глубоком удобном кресле нотариуса, Дима понял, что волнуется перед предстоящей встречей с Верой. Надо продумать разговор. Надо правильно его построить, чтобы и лишних надежд ей не дарить, и не зародить в ее душе новых обид…

– Грабов Иван мертв? – ахнул нотариус после продолжительной паузы. – Как он умер?

– Предположительно, его убили. Отравили.

– О господи! – воскликнул Веригин, и его пальцы перешли к правой запонке, принявшись ее теребить. – Средневековье какое-то, согласитесь.

– Да нет. Средство вполне себе современное. Синтетический наркотик, который можно просто развести водой и выпить как лекарство. Но… Малейшая передозировка, буквально миллиграмм, вызывает остановку сердца. И что самое главное – через сутки следов этого вещества в крови не обнаружить.

– Ничего себе – чудеса! – озабоченно округлил глаза Веригин. – Откуда же… Чьи это разработки?

– Коллеги из отдела по обороту наркотиков теперь разбираются. Это не моя работа. Моя – найти убийцу Сахаровой и Грабова. А заодно и еще одной молодой девушки, которая была убита в своей гримерке после танца у шеста.

– Она была стриптизершей? – губы Веригина брезгливо изогнулись. – Женщины с подобным родом деятельности принадлежат к группе риска. Проститутки, стриптизерши. Они…

– Ее убили не из-за того, что она танцевала без одежды. Ее убили так же, как и Сахарову: ударом ножа в грудь. Несколько раз.

– Один и тот же убийца? – вытаращился нотариус.

– Возможно. Окончательно скажут эксперты. Заключение еще не готово. Но стриптизершу совершенно точно не убил Грабов. У него был мотив в смерти Сахаровой. Завещанная ему квартира. И можно было бы предположить, что он убил стриптизершу по причине того, что она что-то такое видела. Могла стать свидетелем.

– Почему?

Нотариус слушал с интересом, его раздражение, вызванное внезапным появлением Димы, исчезло. И дышал он теперь ровно и бесшумно.

– Потому что вашу клиентку Сахарову убили возле двери квартиры Баловневой.

– Это стриптизерша?

– Так точно, Илья Александрович. – Дима глянул на него по-доброму, проникновенно заговорил: – И можно было бы заподозрить Грабова в смерти стриптизерши, но…

– Но на тот момент его уже не было в живых? – предположил Веригин со странным азартным блеском в глазах.

– Бинго, Илья Александрович! – громко хлопнул в ладоши Дима. – Бинго! Грабов обладал бесспорным мотивом, соберись он убить Сахарову. А впоследствии и Баловневу. Преступник зачищается. Так? Так… Но он сам пострадал. Его тоже…

– Зачистили! – выдохнул нотариус, и кожа его шеи, не закрытая тугим воротничком рубашки, покрылась крупными мурашками.

– Да… Поэтому я и здесь, – безо всяких переходов оборвал свою речь Андреев.

– Помилуйте! Но… – вывернутые ладони Веригина легли на стол, рот приоткрылся. – Но не думаете ли вы, что я…

– Что вы – убийца? – перебил его Дима с коротким смешком, заставив нотариуса побледнеть. – Нет, что вы, Илья Александрович. Вы не убийца. Вы всего лишь нотариус, который оформил завещание для Сахаровой. Тем самым заставив Грабова желать ее смерти. И вы, возможно, тот самый нотариус, который оформил генеральную доверенность для Сахаровой. На чье имя – не знаю. Надеюсь, вы сможете прояснить этот момент… Так, о чем это я? Ах да! Так вот эта самая генеральная доверенность лишила Грабова возможности надеяться на наследство по завещанию. Поскольку почти сразу после смерти Сахаровой он узнал о том, что квартиру она продала. А так как новый хозяин пока не объявился, мы смеем предположить, уважаемый Илья Александрович, что сделка находится в стадии оформления. А возможным это стало только благодаря генеральной доверенности. Которую вы, возможно, состряпали для вашей клиентки – Сахаровой Аллы Геннадьевны.

Дима умолк, почувствовав, что даже вспотел во время своей речи, которую счел восхитительной и витиеватой. Нотариус, когда он замолчал, не указал ему на дверь. И не принялся тут же требовать постановления от прокурора. И призывать капитана следовать букве закона.

Он задумчиво покручивал одну из запонок в манжете своей дорогой лиловой сорочки и размышлял.

– Я прекрасно понимаю муки вашей совести, Илья Александрович, – осторожно начал Дима. – Ваша безупречная репутация и все такое…

– Вот именно, репутация! – воскликнул с обидой Веригин. – А вы черт знает что с ней делаете! Теперь каждый второй сыщик будет думать, что со мной можно так вот, посредством разговора, попирая все этические нормы…